Анфиска на зиму: Доступ к этой странице запрещен.

САЛАТ «АНФИСКА» (баклажаны) — sem7q — LiveJournal

Цитата сообщения галина5819 Прочитать целикомВ свой цитатник или сообщество! САЛАТ АНФИСКА погребок САЛАТ quot;АНФИСКАquot; Получила сегодня по рассылки рецептquot;Баклажаны с морковьюquot; httpwoman.obovsem.com. Я знаю этот рецепт как Салатquot;Анфискаquot;. Попробовала его сделать в прошлом сезоне,размели все запасы за 2 месяца.Надеюсь,и вам понравится. Очень вкусные баклажанчики. С ними нужно повозиться, но это время оправдает себя великолепным вкусом. Фарш-начинка Лук Корень петрушки Морковь Соус Томаты Сахар Соль Перец душистый и острый Зелень Чеснок Баклажаны — 2,5 кг Томаты — 2 кг Морковь — 600 г Лук — 200 г Корень петрушки — 200 г Сахар — на весь объем соуса 1 столовая ложка Соли — 140 г на весь объем соуса Обжариваются обваленные в муке баклажаны, предварительно нарезанные кружочками 1-2 см. Готовится фарш-начинка обжариваются лук, корень петрушки, морковь. Готовится соус томаты без кожицы перетираются, сахар, соль, перец душистый и острый, зелень. В банку выкладывается На дно наливается 15 гр.подсолнечного масла 1 слой — соус, 2- слой баклажаны, 3 слой — фарш-начинка, 4 слой — баклажаны, 5 слой соус. 175 г — соус, 250 г — баклажаны, 60 г — начинка. Это на 1 поллитровую банку. Получается 8 баночек. Ну ,приправа как обычно по вкусу.Я еще в соус добавила чеснок. Стерилизуется 45 мин. Баклажаны перед приготовлением посолить и положить под пресс.
http://minta-ne.livejournal.com/271612.html
http://prav-ikona.blog.ru/82949955.html
http://isgaroth.livejournal.com/457076.html
http://reine-rauz.livejournal.com/194351.html
http://freemd.info/news/4750.html
http://shvedov.blog.ru/81991219.html
http://visitor-fudo.livejournal.com/2457.html
http://khusman.blog.ru/95102115.html
http://sashadukes.blog.ru/90486355.html
http://yopt-it.livejournal.com/102248.html
http://tigra-angel.blog.ru/79368195.html
http://amatic.livejournal.com/66781.html
http://budka-omsk.blog.ru/99257011.html
http://vdas. livejournal.com/1131758.html
http://blackwhite.blog.ru/56748051.html
http://g1oba11.livejournal.com/1918336.html
http://satirikon.biz/text/264
http://bigxsat.livejournal.com/2149476.html
http://pro100vitek.livejournal.com/16171.html
http://refferat.info/component/option,com_docman/task,cat_view/gid,12/order,date/dir,ASC/
http://sleepexpert.ru/info/page_5257_326.html
http://www.liveinternet.ru/users/3414172/post145871499/
http://alisa23.livejournal.com/74170.html
http://drugoi-m.livejournal.com/15448.html
http://temmokan.livejournal.com/139644.html

Вот это приключение! – Моя родина – Магадан

Бабье лето – самое время для заготовок ягод, грибов и другой всякой дикорастущей съедобной всячины из нашего щедрого колымского леса. И хотя в этом году лета никакого как будто бы и не было, тем не менее, все, кто хотел, хоть что-нибудь из леса да принесли.

Вот и мне захотелось набрать на зиму немного бруснички, благо выпал один погожий денек в плотной череде тянущихся друг за другом дождливых суток.

Еще с вечера, накануне похода, собрал я свой рюкзачок, куда сложил емкости для ягоды и небольшой «тормозок» (так, по-шахтерски, многие колымчане, в том числе и я, называют съестные припасы для обеда на работе или в путешествии). А утром, когда солнце, постаравшись, разогнало оставшуюся с ночи дрожкую прохладу, с приподнятым настроением мы вышли из дома и направились по Колымской трассе к сопкам.

«Мы» – это я и моя кошка Анфиска. Она у меня привычная таежница. За свои семь с лишним прожитых лет не раз бывала в лесу, где ее любимым занятием было гонять мелкую лесную живность, а в жару – лежать на влажном мху в какой-нибудь низинке.

Так вот, посадил я Анфису в рюкзак и зашагал к выходу из поселка. Почему кошку в рюкзак посадил, спросите вы? Да потому, что в руках ее удержать невозможно, если она увидит полевку или бурундучка. Исцарапает все руки, как дикая, и все равно вырвется и вскарабкается вслед за полосатым зверьком на самую вершину какой-нибудь лиственницы. Бурундук, конечно же, удерет от своей преследовательницы, а она и не подумает сама с дерева спускаться. Будет сидеть на тоненькой ветке и призывно мяукать, ожидая, пока ее снимет с дерева хозяин.

В общем, иду я с кошкой в рюкзаке и размышляю – куда за ягодой-то идти? Решил по хребтам сопок пройти на один из притоков ручья Последний, там всегда была хорошая, крупная брусника.

Через полтора часа хорошего хода мы были на месте. Моя хвостатая спутница всю дорогу орала благим матом, выглядывая из горловины неплотно завязанного рюкзака, порываясь выскочить и побегать за кедровками, которые все время сопровождали нас. Но когда я выпустил Анфиску из ее временного заточения, она не стала никуда убегать, а крутой дугой выгнула спину и, прижимаясь боком к моим ногам, стала что-то требовать у меня, недовольно щуря свои зеленые глазищи и дрожа всем телом.

И я ее понял, она требовала возвращения домой, потому что вдоль всего, поросшего брусничником, склона тянуло прохладным ветерком. А холода моя Анфиса ох как не любила!

– Терпи, Анфиса, – сказал я – брусники надо хотя бы немного собрать, не зря же ведь шли сюда!

А погода портилась прямо на глазах. Солнышко, еще совсем недавно весело игравшее на разноцветной листве окрестных деревьев и кустов и плескавшееся в легкой волне старого старательского котлована, вдруг скрылось за невесть откуда взявшимися тучами. В дальней перспективе над долиной Дебина из одной из них, плотной и тяжелой, до самой земли отвисла белесая косая борода каких-то осадков. Стало как-то тоскливо. Вокруг не было ни души, все в природе притаилось, лишь только ветер все шумел и шумел, все больше набирая силу.

Насобирав бидончик брусники, я решил подкрепиться. Развернул «тормозок», разложил все на плоском камне и стал молиться. Увидев мои приготовления, из ближнего куста стланика выскочила Анфиса и, мурлыча, стала тереться о мои ноги, выпрашивая кусочек повкуснее.

– Что тебе дать, подруга? «Вискас», «Китикет» или, может быть, бискайских анчоусов? Ладно, на-ка вот, съешь свежей селедочки, нет ничего вкуснее!

Перекусив, я снова принялся за сбор брусники, а Анфиса, облизываясь после трапезы, сидела рядом на полянке и ловила своими черно-пегими боками лучи ненадолго выглянувшего из-за туч солнца.

Брусника была великолепна. Крупные, темно-бордового цвета ягоды, в обрамлении зеленых кожистых листьев, увесистыми кистями лежали, как на витрине, на плоских ребристых камешках пологого склона сопки.

Увлекшись ягодой, я совсем забыл о своей спутнице. И напрасно, потому что, когда я, наконец, поднял голову и позвал Анфису, она не отозвалась. Ее нигде не было. Не было ни в ближайших зарослях стланика, ни в перепутанных пожухлой травой кустах березки и голубики, не было кошки и возле немногочисленной стайки наряженных в золотистые платья лиственниц.

Внезапно с неба посыпала крупная снежная крупа. Она сыпалась, как из рукава какой-то огромной небесной крупорушки, а разгулявшийся ветер подхватывал ее, и громадными пригоршнями разбрасывал во все стороны. Вдобавок к непогоде, стало темнеть.

Целый час, а может быть и больше, бегал я по склону и звал кошку. Но поиски были безрезультатны. Когда из-за пурги стало совсем ничего не видно, я решил возвращаться домой. Может быть, Анфиса ждет меня уже там? Ведь она видела дорогу, по которой мы шли в лес, должна же была она ее запомнить!

Так я сам себя утешал по пути, пока спускался с перевала к трассе, к тому месту, где «на пятачке» установлен крест, памятник жертвам колымских лагерей. Когда вышел на трассу, пурга уже сменилась холодным проливным дождем. Машин на дороге не было, зато в сотне метров впереди от себя я увидел небольшую группку женщин и детей с пластмассовыми ведерками в руках, не спеша бредущих к Ягодному. Я прибавил шагу и вскоре догнал насквозь промокших ягодников.

– Не видали ли вы здесь кошки по дороге, – спросил я, когда поравнялся с людьми – черненькой такой, с зелеными глазами?

– Да нет, не видели, – народ смотрел на меня с недоумением – с нами только собачка.

То, что с ними только собачка, я и сам уже видел, так что спросил только для порядка. Из вежливости потрепав собачку за ухом, на что та недовольно заворчала, я прибавил ходу, чтобы побыстрее попасть домой и убедится, что моя разлюбезная Анфиса уже ждет меня у двери в квартиру.
Но, увы, на лестничной площадке пятого этажа нашего дома, где я ожидал увидеть знакомый силуэт сжавшейся в комочек кошки, никого не было…

…Всю следующую ночь не было мне ни сна, ни покоя. Никогда не считал я себя излишне сентиментальным, а тут, поверите ли, стоило мне только подумать, что несчастное животное по моей вине мерзнет в тайге, не умея ни согреться, как дикий зверь, ни добычу найти, ни норы выкопать, как закипало что-то в груди и хотелось куда-то бежать и спасать. Но куда побежишь в ночную темь?

Под самое утро я забылся в неглубоком коротком сне. И приснился сон, что сижу я на кровати, поставив на пол босые ноги, а из-под кровати кто-то когтистой лапкой за икры меня хватает. А я сам себе думаю – не бес ли это, ведь Анфиска-то в лесу потерялась. В ответ на мои мысли дочка из соседней комнаты мне кричит – папа, это Анфиска наша! (Как дочка мысли мои прознала – Бог ведает, но ведь во сне все возможно. К тому же, дочки в эту ночь дома и не было, она в соседнем поселке находилась.)

Заглянул я под кровать (все это во сне, напомню), а там – точно, Анфиска сидит, глазищи вытаращила и смотрит на меня молча. Тут я проснулся, сердце щемит, но уже появилась во мне твердая уверенность, что кошка найдется.

Стал я собираться снова в тайгу, на поиски. На улице был морозец, на всех сопках, ближних и дальних, лежал снег.

Шел в сопки я быстро, по ровным местам, можно даже сказать, бежал. И все мне представлялось, что, как приду я на место вчерашнее, так сразу же выбежит ко мне Анфиса, я ее немножко поругаю за своенравность, потом покормлю, и мы пойдем домой. Может быть, даже и брусники еще удастся немного пособирать.

А по хребтам сопок, как и прошедшим вечером, гулял сильный холодный ветер, повсюду лежал смерзшийся в плотную корку снег. Заснежена была и та сопка, где собирали мы с Анфисой бруснику.

Еще на подходе к нужному месту, я остановился на вершине сопки и, достав из футляра подзорную трубу, хорошенько рассмотрел склон, по которому бегал вчера в поисках пропавшего животного. Я надеялся на белом фоне снежного покрова разглядеть движущуюся черную точку, хотел сразу же найти свою пропажу.

Но, увы… Склон сопки был абсолютно пуст, все вокруг будто вымерло.

Это, конечно же, только казалось. Везде были натоптаны свежие заячьи тропки, и мне вдруг в голову пришла счастливая мысль, что я ведь по следам смогу и Анфиску отыскать. Воодушевленный таким своим открытием я устремился вниз.

Уже на подходе к пологой площадке, на которой мы вчера обедали, я увидел множество следов маленьких когтистых лапок. Они пересекали склон сопки во всех направлениях, кружили и петляли, внезапно то пропадали, то появлялись вновь из-под полегших под тяжестью налипшего снега стланиковых веток. О, Боже! Сколько же времени металась моя Анфиса в темной ночной стыни, чтобы натоптать столько следов! Как мне теперь распутать их беспорядочную вязь?

И снова я стал утюжить склон сопки вдоль и поперек, постоянно окликая кошку, но ветер уносил куда-то мои призывные крики, и я не слышал никакого ответа…

Наконец я остановился и решил обдумать положение как следует. Нужно было придумать какую-то систему поиска. Господи, – взмолился я, – вразуми мя!

Я решил пройти по периметру той площади, где есть кошачьи следы, чтобы найти входной и выходной след, если они, конечно, есть. По ним, размышлял я, уже легко можно будет определить местонахождение кошки.

Я пошел по склону вниз, до самой подошвы сопки, туда, где уже не было следов Анфисы, а затем двинулся сложным маршрутом, оставляя слева от себя истоптанную ею площадь. Двигался медленно, пристально всматриваясь в уже начавший подтаивать снежный покров, чтобы ненароком не пропустить какой-нибудь нечеткий след.
Наконец, уже почти закольцевав маршрут, я взобрался примерно до вершины сопки, до многочисленных кустов стланика. И здесь, в одной из западинок, постоянно гудевший в уши ветер внезапно смолк, и я расслышал слабое кошачье мяуканье.

Надо ли описывать, что почувствовал я в этот момент? Я вертелся во все стороны, стараясь определить направление, откуда доносились едва слышные звуки, и все звал и звал Анфису. Но она все не появлялась.

Тогда в нетерпении я бросился вниз по склону, надеясь просто наобум наткнутся на кошку. Снизу вновь поднялся наверх, потом побежал к месту прошлой стоянки и опять я ничего не слышал из-за воя упорно дувшего вдоль сопки ветра.

Нет, надо опять встать в ту западинку, где я услышал Анфису. Я опустил воротник куртки и снял с головы кепку, чтобы лучше слышать. И в этот раз Анфискин отклик на мой призыв прозвучал как будто ближе, гораздо ближе! Я снова пробежал между кустами стланика и опять встал на то место, где не было ветра. Анфиска, где же ты?!

А она сидела под соседним кустом, у самого основания, там, где совсем не было снега, и ждала, когда же я, наконец, ее увижу. И дождалась.

Когда я протянул к Анфисе руки, она даже не пошевелилась, только слабо мяукнула. Я спрятал ее за пазуху, поближе к разогретому непрерывной беготней своему телу, и присел на корточки. Потом снова встал, не в силах сдержать нахлынувших чувств, и сдернул с головы кепку. Господи, слава Тебе!

Я просто был счастлив. В блаженном расслаблении, я достал из рюкзака и преподнес Анфисе угощение. Но она есть не стала, видимо, не совсем еще отогрелась, но нрав свой уже начала проявлять, снова стала вырываться из рук, так как у меня за пазухой ей уже быть не хотелось.

Снова я посадил Анфису в рюкзак и заспешил по хребтам сопок домой. О сборе брусники я уже и не думал.

Когда спускался с последней сопки к трассе, Анфиса стала вести себя совсем уж нетерпеливо, и мне пришлось ее уговаривать потерпеть до дома, обещая ей всевозможные блага и льготы. Увлеченный разговором с кошкой, я не заметил людей, которые собирали ягоду на освободившейся от снега поляне в самом низу сопки. Две женщины посмотрели на меня, как на умалишенного. Конечно, а как же еще смотреть на человека, который разговаривает неизвестно с кем?

Дома, выпустив Анфису из рюкзака, я включил телевизор. По РТР показывали рекламу – лихого кролика, несущегося на шоколадке, как на сноуборде, по заснеженному склону горы. И тут мне стало до «не могу»смешно.

– Что там «Несквик»! Брусника – вот это приключение! Да, Анфиса?

Автор: Анатолий Петин.

19.04. 2001 год.

Загадки про посуду детские. Конспект для детей младшего дошкольного возраста «Такая разная посуда!» Стихи, загадки про посуду. Ход непосредственной образовательной деятельности

Загадки про хлебницу
Хлеб бережет,
Черстветь не дает.
Для хлеба — дом,
Хорошо ему в нем.
(хлебница)

В домике том,
Что на кухне стоит,
Чёрненький хлеб
И батончик «гостит».
(хлебница)

Деревянная темница —
И в ней хлеб всегда хранится.
(хлебница)

Загадки про тёрку
Жесткая, дырявая,
Колючая, корявая.
Что ей на спину положат,
Все она тотчас изгложет.
(тёрка)

Скажите, как назвать ее:
Все в дырках зубы у нее,
Но свеклу, редьку, хрен, морковку
Она перетирает ловко.
(тёрка)

Загадки про ложку
Мала Анфиска да удала…
Твердит, не хвастая нимало:
— Какая это благодать
Всю жизнь в горячий чай нырять
И поднимать в стакане бурю,
А после в блюдце отдыхать.

Если я пуста бываю,
Про себя не забываю,

Но когда несу еду,
Мимо рта я не пройду.
(ложка)

Ем столовой суп в обед,
Чайной пробую десерт,
Дайте мне ещё немножко,
Где моя большая …
(ложка)

Утром, вечером и днём
Соберёмся за столом.
Ждут нас каша, суп, окрошка.
А поможет есть их …
(ложка)

Наварила мама кашки.
Положила кашку в чашки.
Будем кушать понемножку.
Только дайте, дайте…
(ложку)

Загадки про вилку
На одной широкой ножке
У неё 4 рожка,
Но она совсем не пилка,
Для котлет и мяса …
(вилка)

Без чего за стол не сесть,
Без чего салат не съесть?
Как киношная страшилка,
В салат топырит пальцы …
(вилка)

У нее одна нога,
А на голове — рога:

Страшный у зверюги вид,
Притаилась и блестит…
Ну, а я совсем не трус,
Взглядом я в нее вопьюсь,
И схвачу ее за ногу.
«Есть хочу!» — скажу ей строго:
Вмиг котлету принесет
И засунет прямо в рот.
(вилка)

Загадки про кран (на кухне)
я родня,
Отверни скорей меня:
И холодною водою
Живо я тебя умою.
(кран)

Без меня вы никуда,
Из меня течет вода.
Думаете, главный чайник?
Нет, на кухне я начальник!
Если воду не нальете,
То и чаю не попьете.
(кран)

Загадка про губку

Мою грязную посуду,
Чтобы блюдца пели,
Мискам тру бока повсюду,
Чтоб они скрипели.
Протираю все стаканы,
Ложки, вилки, чашки, краны,
Даже чищу я плафоны,
А сама из поролона.
(губка)

Загадка про чайник
У него большой живот,
А совсем не бегемот.
Хобот-нос приподнял он,
Но, однако же, не слон.
И пыхтит он через нос
На плите как паровоз.
(чайник)

Загадка про чашки
Она всем очень нравится,
На блюдечке красавица,
С одной рукой милашка,
Голубенькая …
(чашка)

Загадки про сковороду
И оладьи, и омлет,
И картошку на обед,
А блины – вот это да!
Жарит всё …

(сковорода)

Возраст наш не очень юный,
Были бабушки чугунны,
А теперь мы из тефлона,
Ручки — из пластмассы.
Подогреем макароны
И поджарим мясо.
(сковорода)

Загадки про нож
Если хорошо заточен,
Все легко он режет очень –
Хлеб, картошку, свеклу, мясо,
Рыбу, яблоки и масло.
(нож)

Для хозяек с давних пор
Он — особенный прибор.
Почему на кухне скрежет?
Это он морковку режет.
(нож)

Загадки про кастрюлю
У кого ответа нет —
В чем сварить себе обед?
На плите стоит чистюля.
Суп сварить — нужна …

(кастрюля)

Загадки про бокалы
Под Новый год их достают,
Гостям напитки в них нальют,
И, славные своим вокалом,
Под бой часов звенят …
(бокалы)

Загадки про стакан
Для питья он предназначен,
Хрупок, из стекла, прозрачен,
Можно сок в него налить,
С удовольствием попить,
Воду можно из-под крана.
Нет нужней чего?
(стакана)

Загадки про посуду

Я пыхчу, пыхчу,
Больше греться не хочу.
Крышка громко зазвенела:
«Пейте чай, вода вскипела!»

Закипит — исходит паром,
И свистит, и пышет жаром,
Крышкой брякает, стучит.

-Эй, сними меня! — кричит.

На огне ворчу-бурчу
Потом чихаю
И пар испускаю.

На головке пуговка,
В носу решето,
Одна рука,
Да и та на спине.

На плите — кастрюль начальник.
Толстый, длинноносый…

Как начнет
Говорить-разговаривать,
Надо чай
Поскорее заваривать.

У него большой живот,
А совсем не бегемот.
Хобот-нос приподнял он,
Но, однако же, не слон.
И пыхтит он через нос
На плите как паровоз.

Хоть и задрал он кверху нос,
Но это вовсе не всерьез.
Ни перед кем он не гордится,
Кто пить захочет — убедится.

Носит воду
Хозяину в угоду;
При нем живет,
Пока не упадет.

Неприступная на вид,

Подбоченившись стоит,
А внутри-то, посмотри
Угощение внутри!

Сахарница

Я горячее храню,
Я холодное храню,
Я и печь, и холодильник
Вам в походе заменю.

Если я пуста бываю,
Про себя не забываю,
Но когда несу еду,
Мимо рта я не пройду.

Всех кормлю с охотой я,
А сама безротая.

По моей тарелке
Лодочка плывёт.
Лодочку с едою
Отправляю в рот.

Каким инструментом можно щи хлебать?

Длиннохвостая лошадка
Привезла нам каши сладкой.
Ждет лошадка у ворот —
Открывай пошире рот.

Кто такая?
Каши зачерпнет
И отправит в рот.

Новая посуда,
А вся в дырках.

Она бывает глубока.
Она бывает мелка.
Однако, это не река.

В земле я родился,
В огне закалился.

Сделана для жидкости,
а жидкость в ней не держится.

Чайника подружка
Имеет два ушка,
Варит кашу, суп для Юли.
И зовут её…

Кастрюлей

Если хорошо заточен,
Все легко он режет очень —
Хлеб, картошку, свеклу, мясо,
Рыбу, яблоки и масло.

Вся макушка в дырках мелких —
Горечь-горькая в тарелках.

Перечница

Среди ложек я полковник.
И зовут меня…

Половник

Купили новенькое,

такое кругленькое,
качают в руках,
а оно все в дырках.

Скажите, как назвать ее:
Все в дырках зубы у нее,
Но свеклу, редьку, хрен, морковку
Она перетирает ловко.

Жесткая, дырявая,
Колючая, корявая.
Что ей на спину положат,
Все она тотчас изгложет.

Лежит свинка — Исколота спинка.

Он округлый, но не шар,
Медный — не монета,
В нём пылает алый жар,
Им вода согрета.
Чай готовить он мастак,
Чайник вспомнил даром!
Ведь зовут его в веках
Люди…

Самоваром!

У носатого у Фоки

Постоянно руки в боки.
Фока воду кипятит
И как зеркало блестит.

Стоит толстячок,
Подбоченивши бочок,
Шипит и кипит,
Всем чай пить велит.

Чистопородный
Боярин дородный
Всему народу
Отпускает воду.

Среди воды огонь пылает,
Вода его не заливает.

Загадки про посуду познакомят кроху со всем многообразием предметов, которые он ежедневно видит на кухне, когда приходит кушать, а также материалами, из которых те могут быть сделаны.

Стоит толстячок,
Подбоченивши бочок,
Шипит и кипит,
Всем чай пить велит.

Если я пуста бываю,
Про себя не забываю,
Но когда несу еду,

Мимо рта я не пройду.

Возраст наш не очень юный,
Были бабушки чугунны,
А теперь мы из тефлона,
Ручки — из пластмассы.
Подогреем макароны
И поджарим мясо.

Сковородки

Ем столовой суп в обед,
Чайной пробую десерт,
Дайте мне ещё немножко,
Где моя большая…
(

Новая посуда,
А вся в дырках.

Я пыхчу, пыхчу,
Больше греться не хочу.
Крышка громко зазвенела:
«Пейте чай, вода вскипела!»

Она всем очень нравится,
На блюдечке красавица,
С одной рукой милашка,
Голубенькая…
(

Если хорошо заточен,
Всё легко он режет очень —
Хлеб, картошку, свёклу, мясо,
Рыбу, яблоки и масло.

Под Новый год их достают,

Гостям напитки в них нальют,
И, славные своим вокалом,
Под бой часов звенят…

Неприступная на вид,
Подбоченившись стоит,
А внутри-то, посмотри
Угощение внутри!

Сахарница

И оладьи, и омлет,
И картошку на обед,
А блины — вот это да!
Жарит всё…
(

Сковорода

Для питья он предназначен,
Хрупок, из стекла, прозрачен,
Можно сок в него налить,
С удовольствием попить,
Воду можно из-под крана.
Нет нужней чего?

Носит воду
Хозяину в угоду;
При нём живет,
Пока не упадёт.

Всех кормлю с охотой я,
А сама безротая.

У кого ответа нет —
В чём сварить себе обед?
На плите стоит чистюля.
Суп сварить — нужна…

Кастрюля

Она бывает глубока.
Она бывает мелка.
Однако это не река.

Из меня посуду тонкую,
Нежно-белую и звонкую
Обжигают с древних пор.
Называюсь я…

На одной широкой ножке
У неё 4 рожка,
Но она совсем не пилка,
Для котлет и мяса…
(

Без чего за стол не сесть,
Без чего салат не съесть?
Как киношная страшилка,
В салат топырит пальцы…

Для хозяек с давних пор
Он — особенный прибор.
Почему на кухне скрежет?
Это он морковку режет.

В земле я родился,
В огне закалился.

Загадки про посуду помогут познакомить малыша с различными ее свойствами, как только тот начнет проявлять к ней интерес.

Немалое количество детских авторов оставили в истории свои «посудные» творения. «Я с посудой осторожна, ведь разбить посуду можно» — помните? Нередко эти строки можно услышать в детских садах. Применяют там их в качестве побуждения к осторожности и бережливости: они удачно описывают одно из физических качеств всеми используемых предметов, о котором в первую очередь стараются предупредить своих детей родители. А ведь возможность разбить все эти чашки и тарелки далеко не самая отличительная особенность большинства из них.

Посуда является неотъемлемой частью сервировки стола и, естественно, важным элементом в поедании пищи. «Кто ел из моей миски?» — один из моментов во многими любимой сказке, который взрослые нередко рассказывают своим малышам, побуждая их съесть очередную ложку каши. А ведь вряд ли кто-то из них задумывается, что уже с этих фраз начинается знакомство ребенка с посудой и ее назначением.

Загадки про посуду станут прекрасным дополнением к этому «сказочному» началу.

В данном разделе онлайн собраны самые лучшие и интересные детские загадки про посуду. Они не сложные даже для малышей. Хорошо совместить загадку и познавательный интерес ребенка.

Ребенок тянется к вашей чашке? Дайте ребенку возможность подержать ее за ручку. Объясните: у чашки есть ручка, надо держать ее именно так, чтобы не разлить ее содержимое.

Ваше чадо проявило интерес к собачьей миске? Что ж, расскажите крохе, что это такое и почему тарелка стоит на полу, дайте ее потрогать. Объясните: это тарелка, только она для собаки, миску делают из металла (поэтому она такая холодная) для того, чтобы питомец не смог ее разбить либо поломать.

Гораздо легче запомнить свойства и название новых предметов, пощупав, посмотрев самостоятельно все то, что окружает и столь интересно. Устройте всей семьей «посудный праздник», сделав из нее музыкальные инструменты, столики, украшение интерьера (посуду используйте не «парадно-выходную» конечно же). Придумайте для себя день состязаний по отмыванию грязных тарелок — это и трудовая деятельность, и помощь, и воспитание бережливого отношения к предметам, и веселый праздник, который вполне уместно закончить семейными посиделками с разгадыванием загадок про посуду.

Тарелки и другие предметы окружают нас с самого раннего детства. Загадки про посуду помогают малышам развить логическое мышление, знакомят с предметами обихода, правильному их использованию. Дети часто интересуются происхождением посуды. Например, в Древней Руси вся утварь была изготовлена из дерева. И только позднее миски стали делать из меди. Хотя в настоящее время доказано, что медная посуда вредна для здоровья. Посуда часто выступает в роли героев народных сказок. Она умеет говорить, чувствовать, ей приписывают магические качества. Помните, как в сказке «Федорино горе» посуда обиделась на хозяйку и ушла из дома? Загадки о посуде довольно легко отгадать, они прививают детям желание помогать мамам на кухне, учатся бережному отношению к вещам.

Он округлый, но не шар,
Медный — не монета,
В нём пылает алый жар,
Им вода согрета.
Чай готовить он мастак,
Чайник вспомнил даром!
Ведь зовут его в веках
Люди… (Самоваром!)

Среди ложек я полковник.
И зовут меня… Половник!

Суп, салат, пюре, котлеты
Подают всегда в … (Тарелке)

А на чай и простоквашу
Подставляй, дружочек, … (Чашку)

На плите — кастрюль начальник.
Толстый, длинноносый… (Чайник)

По моей тарелке лодочка плывёт.
Лодочку с едою отправляю в рот.
(Ложка)

Чайника подружка
Имеет два ушка,
Варит кашу, суп для Юли.
И зовут её… (Кастрюлей)

Будет вкусная еда
С золотою коркою,
Если пользуешься ты…
Верно, сковородкою!

Сами не едим, а людей кормим (ложки)

С поварёжкой она дружит
Кашу сварит нам на ужин
Её любит мама Юля.
Как зовут её?(Кастрюля)

Ем столовой суп в обед,
Чайной пробую десерт,
Дайте мне ещё немножко,
Где моя большая…
/ложка/ ?

На одной широкой ножке
У неё 4 рожка,
Но она совсем не пилка,
Для котлет и мяса…
/вилка/

Осторожненько, смотри,
В руку ты его бери,
Не всегда и сам поймёшь,
Как порежет руку. ..
/нож/

Нос пыхтит и дышит паром,
Бок горячий пышит паром,
А внутри напиток — травник,
Он — любимый мамин…
/чайник/

На плите стоит горячей
Вкусноту под крышкой прячет,
Кашу варит в ней мамуля,
Ручки две, одна…
/кастрюля/

Словно блин кругла она,
Съел я кашу всю до дна,
Вижу я улыбку Севки,
Он живёт на дне…
/тарелки/

Крутобокий и высокий,
Ох, напьюсь сейчас я соку,
Вкуснотища — не обман,
Опустеет мой…
/стакан/

Она всем очень нравится,
На блюдечке красавица,
С одной рукой милашка,
Голубенькая…
/чашка/

И оладьи, и омлет,
И картошку на обед,
А блины — вот это да!
Жарит всё …
/сковорода/

Стоит толстячок,
Подбоченивши бочок,
Шипит и кипит,
Всем чай пить велит.
Самовар

Из меня посуду тонкую,
Нежно-белую и звонкую
Обжигают с древних пор.
Называюсь я …
Фарфор

Я пыхчу, пыхчу,
Больше греться не хочу.
Крышка громко зазвенела:
«Пейте чай, вода вскипела!»
Чайник

Носит воду
Хозяину в угоду;
При нем живет,
Пока не упадет.
Чашка

Неприступная на вид,
Подбоченившись стоит,
А внутри-то, посмотри
Угощение внутри!
Сахарница

Я горячее храню,
Я холодное храню,
Я и печь, и холодильник
Вам в походе заменю.
Термос

Если я пуста бываю,
Про себя не забываю,
Но когда несу еду,
Мимо рта я не пройду.
Ложка

Новая посуда,
А вся в дырках.
Решето

На головке пуговка,
В носу решето,
Одна рука,
Да и та на спине.
Чайник

Закипит — исходит паром,
И свистит, и пышет жаром,
Крышкой брякае, стучит.
-Эй, сними меня! — кричит.
Чайник

Чистопородный
Боярин дородный
Всему народу
Отпускает воду.
Самовар

На огне ворчу-бурчу
Потом чихаю
И пар испускаю.
Чайник

Она бывает глубока.
Она бывает мелка.
Однако, это не река.
Тарелка

В земле я родился,
В огне закалился.
Горшок

Среди воды огонь пылает,
Вода его не заливает.
Самовар

Сделана для жидкости,
а жидкость в ней не держится.
Воронка

Чайника подружка
Имеет два ушка,
Варит кашу, суп для Юли.
И зовут её…
Кастрюлей

Всех кормлю с охотой я,
А сама безротая.
Ложка

На плите — кастрюль начальник.
Толстый, длинноносый…
Чайник

Как начнет
Говорить-разговаривать,
Надо чай
Поскорее заваривать.
Чайник

У него большой живот,
А совсем не бегемот.
Хобот-нос приподнял он,
Но, однако же, не слон.
И пыхтит он через нос
На плите как паровоз.
Чайник

Хоть и задрал он кверху нос,
Но это вовсе не всерьез.
Ни перед кем он не гордится,
Кто пить захочет — убедится.
Чайник

По моей тарелке
Лодочка плывёт.
Лодочку с едою
Отправляю в рот.
Ложка

Каким инструментом можно щи хлебать?
Ложка

Длиннохвостая лошадка
Привезла нам каши сладкой.
Ждет лошадка у ворот —
Открывай пошире рот.
Ложка

Кто такая?
Каши зачерпнет
И отправит в рот.
Ложка

Если хорошо заточен,
Все легко он режет очень —
Хлеб, картошку, свеклу, мясо,
Рыбу, яблоки и масло.
Нож

Вся макушка в дырках мелких —
Горечь-горькая в тарелках.
Перечница

Среди ложек я полковник.
И зовут меня…
Половник

Новая посудина
вся в дырах.
Решето

Купили новенькое,
такое кругленькое,
качают в руках,
а оно все в дырках.
Сито

Скажите, как назвать ее:
Все в дырках зубы у нее,
Но свеклу, редьку, хрен, морковку
Она перетирает ловко.
Терка

Жесткая, дырявая,
Колючая, корявая.
Что ей на спину положат,
Все она тотчас изгложет.
Терка

Лежит Сивка — Исколота спинка.
Терка

У носатого у Фоки
Постоянно руки в боки.
Фока воду кипятит
И как зеркало блестит.
Самовар

Носов Е.И. Шумит луговая овсяница

В середине лета по Десне закипали сенокосы. Тут же на берегу выкашивали поляну под бригадное становище, плели из лозняка низкие балаганы, каждый на свою семью, поодаль врывали казан под общий кулеш, и так на много верст возникали временные сенные селища. Был шалаш и у Анфиски с матерью. Росла Анфиска в Доброводье, никто не примечал в ней ничего особенного: тонконогая, лупоглазая. В один год саперная рота доставала со дна всякий военный утиль. В Анфискиной избе остановился на постой саперный лейтенантик. Месяца через три рота снялась. А у Анфиски под Новый год народился мальчонка.

Шли дни. Колхозная страда закончилась, и косари тем же вечером переправились на другой берег Десны разбирать деляны: покосы, неудобные для бригадной уборки, председатель Чепурин раздавал для подворной косьбы. Уже в сумерках Анфиса с сыном запалили костерок, ели поджаренное на прутиках сало, крутые яйца. За темными кустами разгоралась луна. Витька прилег на охапку травы и затих. Анфиса взяла косу, подошла к краю поляны. Луна наконец выпуталась из зарослей — большая, чистая и ясная. На зонтах цветов тончайшим хрусталем заблестела роса.

Скоро уже Анфиска косила широко и жадно. Прислушиваясь, уловила ворчливый гул мотоцикла. Он протарахтел мимо, потом заглох, долго молчал, снова застрекотал, возвращаясь. Вынырнул на поляну. Из тени кустов вышел рослый человек. По белой фуражке она узнала Чепурина — и замерла. «Помочь, что ли? — «Я сама», — тихо воспротивилась Анфиска.

Долго и напряженно молчали. Вдруг Чепурин порывисто отбросил окурок и пошел к мотоциклу. Но не уехал, а вытащил косу и молча принялся косить прямо от колес мотоцикла, Анфиска растерялась. Кинулась будить Витьку, потом тихо, будто крадучись, прошла к незаконченному прокосу и стала косить, все время сбиваясь. Вспомнилось, как весной он подвозил её со станции, как цепенела от его редких вопросов о самом обыденном. «Тьфу! Заморила», — сплюнул, наконец, Чепурин, постоял, глядя вслед продолжавшей косить Анфиске, и вдруг нагнал, обнял, прижал к груди.

Луна, поднявшись в свой зенит, накалилась до слепящей голубизны, небо раздвинулось, нежно просветлело и проливалось теперь на лес, на поляну трепетно-дымным голубым светопадом. Казалось, уже сам воздух начинал тихо и напряженно вызванивать от её неистового сияния.

…Они лежали на ворохе скошенной травы, влажной и теплой.

«Не хочется, чтоб ты уходил…» — Анфиска задержала его руку на своем плече и сама придвинулась теснее. Вспоминала, как все эти годы думала об этом человеке. Однажды увидела на дороге мотоцикл. Ехали незнакомые мужчина и женщина. Он за рулем, а она сзади: обхватила его, прижалась щекой к спине. Она бы тоже вот так поехала. И хоть знала, что никогда тому не бывать, а все примеряла его к себе.

Чепурин рассказывал, как в Берлине в него уже напоследок швырнули гранату, как лежал в госпитале. Как вернулся с войны, учился, женился, стал председателем.

Потом перекусили. На востоке робко, бескровно просветлело.

«Да… — что-то подытожил Чепурин и рывком встал на ноги. — Бери Витюшку, поедем». — «Нет, Паша, — потупилась Анфиска. — Поезжай один».

Препирались, но ехать вместе Анфиска отказалась наотрез. Чепурин надел на Витюшку свой пиджак, подпоясал ремнем и отнес в коляску. Завел мотоцикл и уже за рулем поймал её взгляд, закрыл глаза и так посидел… Потом резко крутанул ручку газа.

Десна клубилась туманом. Анфиска плыла, стараясь не плескаться, прислушалась. Откуда-то пробился еле уловимый гул мотоцикла.

Буро-ржавая степь до удушья пахнет распаренной полынью. Сквозь подметки сапог чувствую, как круто спеклась земля. Давно уже сорвал с головы накаленную каску, пилотка насквозь мокра от пота, пытаюсь поймать лбом ветерок, но воздух недвижим, лишь плавится от зноя, колеблет степные дали.

Самолет шел прямо на нас, самолет-одиночка с неровным, монотонно качающимся звуком мотора. Не спеша, не снижаясь и не набирая высоту, он рос на глазах и странно преображался, с каждой секундой становясь все диковиннее.

Все держали на изготовку карабины, жалкое оружие против воздушного нападения. Но никто не стрелял, смотрели, завороженные, снизу.

Странное сооружение пронесло над нами свой раздвоенный хвост, казалось презрительно дозволяя глядеть на себя. И мы глазели на невиданное чудо, забыв об опасности.

Встретились первые раненые. Оба иконно-черноликие, братски похожие друг на друга.

В пыльной лебеде рослый, соломенно-рыжий парень в мундирчике незнакомого цвета. Первый из врагов перед нами воочию. Я лелеял в себе мстительное чувство, а в душу просачивается незваная, смущающая жалость. У этого парня все-таки небронированное брюхо, коли лежит в лебеде.

Мы выехали на бахчу, и в воздухе запели пули. Мне нисколько не страшно, даже весело, и никакой силы воли не прилагаю. Спокойно шагают кони в упряжке. Только ездовые уже соскочили вниз, ведут передних под уздцы – так ближе к земле, надежнее. Пока никого еще не зацепило, никто не ранен.

Зарылась в прокаленную землю пехота, лица черные от въевшейся окопной пыли. Устроились они, однако, по-хозяйски: брустверы замаскированы травкой, кое-где накрыты плащ-палатками, чтоб не сыпался песочек вниз, и торчат из канавок-бойниц вороненые стволы ручных пулеметов. Позади окопов противотанковая пушечка обвешана, опять же для маскировки, растрепанными арбузными плетями. Бахча обрела суровый фронтовой вид.

10 баллов (По В. Тендрякову)

Еще километра за три до станицы, когда большая группа свежекрашеных в белый цвет танков остановила колонну, двигаясь ей наперерез, пристрелочный залп с хрустом разломился, кометой сверкнул в воздухе, черной пылью припорошил снег сбоку дороги. Никто не лег сначала, не зная, откуда по-шальному прилетел он, лишь глядели на танки, преградившие путь. Но едва прошли они, где-то сзади послышались выстрелы отдаленных батарей, и дальнобойные снаряды засверлили воздушное пространство, разорвались справа и слева от перекрестка. Все подумали, что немцы просматривают его с тыла, и в изнеможении легли прямо на обочине: ни у кого не было сил бежать от дороги. Обстрел скоро кончился. Люди шагали мимо огромных свежих воронок, запах немецкого тола рассеивался в воздухе. Этот запах смерти напоминал уже не об опасности, а о недосягаемом теперь Сталинграде, о невидимых немцах на огневых, откуда сейчас стреляли они.

Но когда после многочасового марша вошли в сожженную станицу, когда спереди долгожданным призывом запорхала команда «Привал!», никто не ощутил облегчения. Закоченевшие ездовые сползли с дымящихся лошадей; спотыкаясь, непрочно переступая на одеревеневших ногах, отошли к обочинам. Артиллеристы в бессилии повалились на снег, тесно прижимаясь друг к другу боками, спинами. Тоскливо поглядывали они на то, что было недавно станицей: угрюмые тени печей, дальние, резко очерченные контуры двух уцелевших амбаров.

Все это огненное, подожженное закатом пространство было заставлено автомашинами, тракторами, гаубицами, повозками, сразу окопавшимися здесь. Однако привал на улицах несуществующей станицы, без тепла, без кухонь, без ощущения близкой передовой, походил на ложь, на несправедливость, которую чувствовал каждый. От заката дул ветер, нес ледяные иголочки снега, приторно, печально пахло пеплом пожарищ.

4 балла (По Ю. Бондареву)

На крутом лобастом мысу, будто вытряхнутые из кузова, рассыпались десятка два изб, крытых колотым тесом, — это старообрядческое село Вырубы.

Приходили сюда люди, крадучись, один по одному, избы ставили на скорую руку, стараясь влезть в них до стужи. Потом достраивались, отгораживались высокими заборами. И можно было в Вырубах увидеть раскоряченные, невзрачные избы за крашеными резными воротами, за тесаными заборами в ухоженных дворах. Впрочем, у иных хозяев наспех поставленная изба становилась потом зимовьем.

Мыс, на котором приютилась деревушка, был накрепко отгорожен от мира горными хребтами и тайгой.

Лишь изредка по реке проносились на плотах жители верховья, лихорадочно работая скрипучими веслами. В верховьях, по соседству с кочевниками скотоводами, в засушливых степях мыкали горе русские переселенцы – это они гоняли плоты по бешеной реке мимо упрятавшихся в горах раскольничьих сел, очень похожих на Вырубы, угрюмых, потаенных.

Уже давным-давно нет в живых того, кто первым пришел на мыс, огляделся, настороженно прицеливаясь: горы сзади, спереди, справа, слева и среди них мчится, бушует река. Тесно ей в скалах, жестко на камнях, невесело в ущельях. Прибежит к плесу, успокоится немного, и опять впереди порог или перекат. Опять пробивай дорогу и смотри, как весело играют в струях таймени.

Возле мыса в воде клыкастые каменья, и всю-то летнюю пору деревня наполнена шумом, будто никогда не затихают здесь ветра и шевелят тайгу. И зимою долго чернеют полыньи: почти до Рождества слышен все не затихающий шум. Ни по реке, ни по горам не пробраться к Вырубам – сгинешь. Знал тот старовер, который свалил здесь первую лиственницу на избушку, как и где прятаться от мира.

5 баллов (По В. Астафьеву)

Весенний остров.

Высота берегов пошла на убыль. Пароход шел по Енисею, как студень, разрезая реку, светлую ночь и тишину ее. Я ждал солнце. Туман поднялся над рекою, выступил по логам и распадкам. Он был недолговечен и пуглив. Вот-вот после короткой дремы оттолкнется солнце от острых верхушек леса, взойдет над синими хребтами и пугнет туманы. Они потянутся под срез тенистых берегов, заползут в чащобы и там падут росою на травы и листья. И кончится так и не начавшаяся ночь.

Утром-то, на самом взлете его, я увидел впереди остров. Посередине навалом громоздились скалы, меж скал теснились кедрачи, местами выгоревшие, а в низу острова кипел вершинами лес.

Берега яркие, в сочной зелени – так бывает здесь в конце весны, когда бушует всюду разнотравье, полыхают непостижимо яркие цветы Сибири. В середине лета, к сенокосу, цветы осыплются и листья на деревьях поблекнут.

Но на подоле острова живая лента зелени! Это только что распустившийся гусятник и низенький хвощ. За ними синяя полоса, окропленная розовыми и огненными брызгами: цветут колокольчики, кукушкины слезки, дикий мак. Везде отцвели, а тут…

Я побежал на корму. Остров удалялся, а мне хотелось насмотреться на нечаянно встреченную весну!

Остров зарябил птичьим косяком, задрожал в солнечном блеске и затонул вдали. Я стоял на палубе и отыскивал глазами такой же остров. Но весеннего больше не попадалось. Тот остров оставался долго под водой. Когда обсохли берега, всюду уже было лето и все отцвело, а он не мог без весны – забушевал, зацвел радугой посреди реки, и ничто не могло сдержать торжества природы. Она радовалась, буйствовала, не соблюдая никаких сроков.

6 баллов (По В. Астафьеву)

За школьным забором, словно отороченным поверху полосой матово-белого, пушистого меха, залитый призрачным светом луны, лежал огромный заснеженный двор. Подчеркивая его крахмальную белизну, в глубине двора косо лежали черные голенастые тени от баскетбольных щитов. И, аккуратно разделяя двор пополам, к подъезду тянулась цепочка голубовато-лимонных следов. Сторож ли это прошел, или дворник оставил их, но Коле неизвестно отчего вдруг сделалось грустно. Он медленно отвернулся от окна и, почувствовав, что замерз, хотел было лечь. Но за окном послышался какой-то шум, и он снова прильнул к стеклу.

Из-за поворота на пустынную улицу очень медленно въезжала машина. Свет фар плавно проскользил по забору интерната и высветил на дороге полосу нестерпимо искрящегося нетронутого снега.

Машина приближалась, и Коля увидел, что следом за ней, медленно колыхаясь, движется какая-то огромная и как бы живая гора. Машина стала уходить из поля зрения. И только тогда Коля смог отчетливо разглядеть сверху спину слона. Слон покорно шел за машиной, размеренно покачивая головой.

И прежде чем эта удивительная процессия исчезла, Коля успел увидеть, как слон запустил хобот в кузов. На мгновение матово блеснул его изогнутый бивень, Коля увидел клок сена в хоботе, и видение исчезло. Несколько секунд он зачарованно смотрел на опустевшую улицу, потом быстро вскочил на подоконник.

Словно окликая его, за спиной прокричала кукушка и хлопнула дверцей. Он испуганно встрепенулся, очнулся как от наваждения и, так и не решив, снилось ли это или было наяву, спрыгнул на пол, юркнул в постель и решил, что завтра-то он непременно разберется, в чем здесь дело. Через несколько минут Коля, убаюканный тиканьем часов, крепко спал.

3 балла (По Е. Никифорову)

В середине лета по Десне закипали сенокосы. Перед тем стояла ясная недокучливая теплынь, небо высокое, и тянули по нему вразброд белые округлые облака. Раза два-три от тесовых деревень неспешно наплывала на луга туча в серебряных окоемах. Вставала она высокая, величавая, разгульно и благодатно рокотала и вдруг оглушительно, весело шарахала, и стеклянным перезвоном отзывалась Десна под теплыми струями ливня. Полоскались в веселом дожде притихшие лозняки, пили травы, пила земля, набирала влагу про запас в кротовые норы, и, опустив голову, покорно и охотно мокла среди лугов стреноженная лошадь. А в заречье, куда свалилась туча, висела над синими лесами оранжевая радуга. Оттуда тянуло грибной прелью, мхами и умытой хвоей.

Лесные запахи, перемешанные с медовыми запахами лугов, превращались в крепкий настой, от которого становилось необъяснимо радостно на душе.

После таких дождей луговая овсяница укрывала собой клевера, и луга одевались фиолетовой дымкой. И как только накатывал этот чуткий дымок на луга – быть сенокосу.

Первыми съезжались в пойму местные и дальние, с суходолов. Начинали двигаться в луга тракторы, сенокосилки, колесные грабли. Суходольские косари спускались со знойных бугров будто на великое переселение: бочки с горючим, связанные по ногам бараны, кули с мукой и картошкой, пуки граблей, белых, только что наструганных. Ехали целыми семьями, ветхие старички и те тряслись в новых рубахах, ухватясь черными пальцами за грядки, будто ехали к причастию. Иные бодро крутили вожжой над лошадьми, покрикивая с незлобной хрипотцой. А сами все поглядывали из-под картузов на буйную травяную вольницу, и в просветленных лицах была заметна хозяйственная озабоченность и много-много раз пережитая радость предстоящей сенокосной страды – крестьянского праздника.

6 баллов (По Е. Носову)

Окаянный край.

Название это вполне приложимо к Якутии. Печальная тощая растительность: в местах, защищенных от ветра, — хилые кедры, тополь да корявые березки, дальше к северу – как будто скрюченный болезнью кустарник, ползучая береза, стелющийся по земле ольшаник. Когда глядишь на эти хилые, пришибленные деревья и кустарники, бессильно льнущие к земле, кажется, будто несчастные растения хотят уйти в глубину, скрыться от ледяных ветров. И если бы их воля, они вытащили бы из мерзлой земли корявые корни и поползли бы на юг, где благодетельное солнце, тепло и ласковый ветер… Но деревья принуждены умирать там, где родились; все, что они могут сделать, — пригнуться ниже под ударами ветра-судьбы.

Не таков человек: он сам выбирает свою участь, оставляет солнце, тепло и уют и идет, влекомый стремлением к борьбе, в неведомые, негостеприимные страны, чтобы победить природу или сложить свои кости на холодной земле…

Эти мрачные мысли невольно приходили в голову, когда я пробирался со своим проводником якутом Николой вдоль берега реки.

Мы оставили реку позади и начали взбираться на горный склон, поросший лиственницей. Несмотря на теплую погоду, нам время от времени случалось переходить наледи – целые островки пока не растаявшего снега. Сейчас ночью, — хотя солнце уже не заходило за горизонты, но ночи были еще не светлые, — мы рисковали переломать руки и ноги, переходя от одного такого островка к другому.

Мы благополучно перебрались через ручей, и я начал осматриваться, выбирая стоянку для ночевки. А Никола, закурив трубку, смотрел на окаянный край, впрочем для него этот край не был окаянным: Якутия была лучшим местом на земле, и Никола не променял бы свои мхи на роскошные пальмы юга.

5 баллов (По А. Беляеву)

Путь к Далекому.

Вы выезжаете на челноке вниз по течению реки. Жужжит потихоньку

моторчик, рядом старинное шомпольное ружьецо. Впервые (это было в юности) я выстрелил из него в чирка и, конечно же, промазал, но с тех пор уже не расстаюсь с ружьем.

Прямо от села широкий плес, потом купальня, и вдруг русло становится узким, в пять-десять метров, вода здесь быстрая, как в горной речке. Камыши отражаются как в зеркале: вверху и внизу камыши. Месяц трепещет в воде, как серебряная плотва: то он дрожит, то бьется. Блеснет рыба, оставив круги. Они все шире и шире – кажется, вот-вот зазвучат. А месяц, сорванец, уже бросился в те круги и притворяется себе, будто попался, запутался.

Осторожно, чтобы не спугнуть тишину, крякнет в камышах дикая утка, собираясь на кормежку. И больше ни звука, ни движения, ни вздоха.

И вдруг где-то далеко-далеко слышится тихая песня девчат, чуть тоскливая, плавная, широкая, как родные просторы… И кажется, что поет река, тихая, спокойная…

А дальше вы едете совсем уже по другим местам: перед челноком вдруг вырастает посередине реки камышовый забор. Проскочите в прогалинку – и откроется река, уже новая, совсем не похожая на то, что вы видели: причудливо извилистая, с омутами и неожиданными коленами. Потом вновь узкий проход, течение быстрее.

Справа неожиданно прервалась стена камышей. Поворачиваете в затон, к лесу. Это и есть остров Далекое, окруженный водой, поросший разнолесьем, весной наполненный крупными, необычайной красоты ландышами, подснежниками, фиалками.

Все озера, топи и необозримые пространства камышей – тоже все вместе называется Далекое. Это огромный массив, не тронутый пока, потому что природа устроила так, что человек не смог ее испортить: здесь не проедешь, не пройдешь.

4 балла (По Г. Троепольскому)

Черный камень.

Прибой – это как часы самой планеты…

У самого моря был камень, как черное сердце. Величайший тайфун, вероятно, отбил его от скалы и, должно быть, неровно поставил под водой на другую скалу; камень, если прилечь на него грудью и замереть, как будто от прибоя чуть-чуть покачивался. Но я верно не знаю, возможно ли это. И так тогда хотелось мне быть с человеком, что камень этот я за человека принял и был с ним как с человеком.

Камень-сердце сверху черный, а половина его ближе к воде зеленая: это оттого, что когда прилив приходил и камень доверху погружался в воду, то зеленые водоросли успевали немного пожить и, когда вода уходила, беспомощно висели в ожидании новой воды. Я лег на камень и слушал; он по-своему бился, и мало-помалу все вступило со мной в связь, и все было мне как мое, как живое. Все на свете стало как люди: камни, прибои и бакланы, просушивающие крылья на камнях так же, как рыбаки сети просушивают. Прибой примирил меня, убаюкал, и я очнулся разделенный водой от берега: камень наполовину потоплен, водоросли вокруг него шевелятся, как живые, а бакланов достает вода прибоя; сидят, сушат крылья – и вдруг их окатит водой, но они опять сушат крылья, раскинув их, как у орлов на монетах.

Вот скала. Из ее бессчетных трещин, как из слезниц, влага вытекает, и кажется: скала вечно плачет. Не человек это, знаю, камень не может чувствовать, но так душа моя переполнена: вижу своими глазами, что он плачет, как человек.

Как же мне нужно было человека, что я эту скалу, как друга, понял, и она одна на свете знает, сколько раз я сливался с ней сердцем.

6 баллов (По М. Пришвину)

Другой снег.

Снова наступила зима. Улицы завалены глубоким снегом. Но это уже другой снег. Он не наводит тоски на душу, да и убирают его уже

обыкновенным способом – не все ленинградцы скопом, а дружинницы.

Сквозь порозовевшие от заката деревья Летнего сада виден дворец Петра, маленький, облепленный снегом. Ставни, которыми наглухо закрыты его окна, тоже белые. Только взрывной волной раскрыло один ставень, и он с внутренней стороны оказался ярко-красным. Это пятно в синеватом тумане тревожно напоминает, что город в осаде, что здания его ранены и что это затишье перед бурей.

Вдали, в глубине Фонтанки, встают красно-малиновые перья заката. Обволочённый дрожащим туманом тяжелый шар солнца точно остановлен и поставлен на гранитный пьедестал, так он неподвижен. Наплывая, его закрывает сизый дым, но он пробивает свой красный луч, и луч скользит по белому полю Невы, уходит в розовые тени и исчезает постепенно.

Отсюда город кажется погруженным в полусон. Ни в одном окне нет огня. Пустынны набережные. Ветер гонит снежную пыль по занесенным дорожкам. А в земле спят, глубоко зарытые от бомб и снарядов, статуи, которые всегда стояли на дорожках сада. Летом над ними шелестит трава, зимой их покрывает снег, а они спят, и им снятся весенние яркие дни, солнечные аллеи и множество ленинградцев, гуляющих беззаботно.

Такой Летний сад снится и тем девушкам-дружинницам, что со скребками и лопатами убирают снег на мосту.

Но вот показывается грузовик с красноармейцами. Молодые, веселые лица сверкают навстречу девушкам. И вмиг задумчивость сбегает с лиц девушек, шутят с бойцами, кидают снежки, смеются.

Идет длинная осадная ночь. Тишину прорезает унылый железный хрип. Начался обстрел. Конец тишине.

3 балла (По Н. Тихонову)

В марте в Ленинграде говорили, смеясь: дворники весну делают. И правда, выходят дворники в белых передниках, с метлами и лопатами, очищают с панели снег, колют лед, собирают снег в кучу и топят его снеготаялками.

А снега целые бастионы, ледяные окопы окаймляют улицы, и кажется, никакое солнце не растопит их. А если начнут таять, то город будет затоплен потоками грязной, мутной воды, и улицы его превратятся в ущелья, по которым покатятся шумные реки.

На очистку города выходят все ленинградцы. Кажется, не хватит сил, чтобы истребить это снежное царство. Голова кружится от слабости, ноги подкашиваются, рукам невмоготу поднимать тяжелые деревянные лопаты, полные снега.

Если взглянешь вдоль широких ленинградских улиц, то увидишь, как чернеет непрерывная километровая толпа и дружная кипит работа.

Это работают не гигантские, а самые обыкновенные люди, и лица их хранят следы пережитой небывалой зимы. Запавшие глаза с острым блеском, морщины на лицах самых молодых. Дети, похожие на взрослых, без смеха, с туманными, задумчивыми глазами; тонкорукие, с восковыми пальцами женщины, отдыхавшие после двух-трех ударов лома; мужчины со свинцовой кожей, похожие на полярников после необычной зимовки, — все смешалось в этих толпах. В свете утра квартиры были мрачные, со стенами, потрескавшимися от сырости, закопченными от дыма печек-времянок.

Вдруг по расчищенному Невскому проспекту пошел первый вагон трамвая. Люди смотрели, как дети на игрушку, на бежавший по рельсам вагон, и вдруг раздались аплодисменты. Это ленинградцы овацией встречали первый воскресший вагон. А вагоновожатая стряхивала слезы, которые набегали на глаза. Но это были слезы радости, и она вела вагон и плакала и не скрывала своих слез.

4 балла (По Н. Тихонову)

Возвратившись, как он думал, никем не замеченный в свою опочивальню, князь сбросил ночную рубаху, натянул просторные, синего сукна шаровары. Дмитрий расчесал костяным гребнем свои густые волосы и подошел к открытому настежь окну. Княжеский дворец стоял на самой возвышенной части кремлевского холма – почти вся Москва была видна отсюда как на ладони, и юный государь невольно залюбовался открывшимся перед глазами видом. Прямо у ног расстилалась обширная площадь, по бокам которой высились белокаменные храмы и украшенные резьбой деревянные дворцы – хоромы московских бояр. Лучи восходящего солнца растекались по верхушкам деревьев, румянили маковки церквей и слепящим светом зажигали слюдяные окна ярко выкрашенных теремов. Налево, чуть поодаль, громоздились бревенчатые стены Чудова монастыря, а еще дальше, куда ни глянь, — крутые, увенчанные крестами вышки бессчетных церквей. Справа, внизу, за новою каменной стеной, по его, Дмитрия, велению опоясавшей Кремль, в утреннем мареве несла свои тихие воды Москва-река и слышались крики плотогонов, чаливших к берегу груженные камнем плоты. По замоскворецкой луговине среди рощ, перелесков и небольших озер кучками были рассыпаны деревни и села, а за ними, уходя в даль бескрайнюю, дыбилось необозримое море лесов. «Хороша моя Москва! – с удовольствием подумал Дмитрий. – А еще и не такое будет! Пособил бы только Господь с татарвой управиться!» Это обращение к Богу возвратило его мысли к действительности: он отошел от окна, надел поданную отроком рубаху, затянул пояс и отправился к заутрене.

Прошел десяток лет. Когда Дмитрий Иванович утвердился на великокняжеском престоле, он уже отчетливо сознавал, что власть его не будет прочной, пока Москва окружена кольцом никем не объединенных удельных княжеств, признающих эту власть на словах, на деле же сохраняющих полное самоуправление.

9 баллов (По М. Каратаеву)

Пир у царя царей.

Три террасы ступенями поднимались над дворцом. Персидские ковры застилали полы. Дымились бронзовые треножники, и в них горело ароматическое масло.

Подковами протянулись низкие столики, и возле каждого – ложе, покрытое роскошным шелковым покрывалом. Слуги бесшумно скользили, расставляя блюда с яствами.

Неподвижно застыли часовые. Хвосты на шлемах колебались, когда они поворачивались и всматривались в даль. В потемневшей долине зажигались бессчетные огоньки.

Телохранители базилевса, в золоченых панцирях, с мечами на бедрах, спрашивали имена прибывающих, указывали каждому место.

Все приглашенные были в сборе и сдержанно переговаривались. Группа македонцев держалась непринужденно. Они были в белых персидских шерстяных плащах.

Пронесся шепот: «Базилевс!» Все смолкли и выпрямились. Зазвенели арфы, запели трубы. Александра узнали не сразу. Царская одежда, пурпурная, затканная парчовыми цветами, и золотой пояс обвивали его мускулистое тело. Персидские сановники упали ниц, касаясь лбом ковра. Македонские военачальники встали навытяжку. Угрюмое, бледное лицо Александра оживилось.

Добро пожаловать! – крикнул он по-персидски. Слуга-нубиец отвязал его позолоченные сандалии, и он возлег.

С базилевсом обедало около двадцати «счастливейших». Справа возлежал перс, брат убитого царя Дария. Слева разместились македонские начальники попарно, вперемежку со знатнейшими персидскими сановниками.

Увидев, что базилевс протянул руку к жареным куропаткам, все гости набросились на кушанья. Восхищение вызывали откормленные пулярки, начиненные фисташками, поросята, моченные в гранатовом соке, маринованные угри. Слуги подносили кованые золотые блюда, и каждый выбирал то, что хотел. На столе лежали куски сырого теста для обтирания жирных пальцев.

После бесчисленных кушаний слуги подали серебряные тазы и кувшины с теплой водой, и все омыли руки. Появились золотые кубки с чеканными рисунками охотничьих сцен. Виночерпии разливали вино, а слуги добавляли воды, сколько каждый гость им указывал. Македонцы пили чистое, не смешанное с водой вино. Александр поднял чашу. Греки и македонцы запели застольную песню.

9 баллов (По В. Яну)

В Оптину Пустынь.

К нашей радости, дорога оказалась недорога. Поезд, идущий через Козельск, приходил утром, а мы приехали на станцию ночью. Кое-как прикорнув на сдвинутых стульях, дожили до утра. Чего я не передумала, чего не пережила за это время!

Около девяти утра приехали в Козельск. Порядочно поторговавшись с извозчиками, увидевшими в нас новичков, мы наконец взобрались в какой-то трясучий экипаж. Дорога около станции была отвратительной из-за обильных дождей. Но через полверсты почва началась песчаная, и дорога выровнялась.

Доехали до парома через реку, протекающую у монастыря. Перевозчик сказал нам, что вследствие разлива ходит только пешеходный паром. Рассчитавшись с извозчиком, мы в сильном волнении взошли на паром. За рекой сразу начинался небольшой, но крутой подъем в гору. Увидев гостиницу у монастырских ворот, мы направились туда.

Навстречу вышел монах-гостиник, который вместо того, чтобы дать нам номер, начал рассказывать, кто у него в гостях и что они пьют чай. Насилу нам удалось попасть в номер. Здесь только что был ремонт, и сильно пахло масляной краской. Мы попросили перевести нас в низ здания, где было грязно и сыро, но не было одуряющего запаха краски. Положив вещи и наскоро умывшись, мы отправились в церковь.

Вся обстановка, при которой совершалось богослужение, сразу привлекла: небольшой храм, деревянные полы, немного золота, стройное, от души, пение монахов и истовая, неспешная служба пленили меня. После обедни подал мне батюшка книжку «Молчать и не осуждать». Мне, по моему злому языку, эта книга попала не в бровь, а в глаз.

Пошли мы в скит. Он недалеко от монастыря. Расположен в чудном лесу с высокими прямыми соснами. Привратник нам говорит: «Начальник скита приедет в воскресенье, никак не раньше. Вы откуда сами-то?» Разговорились. Он, оказывается, в Москве торговал вразнос мясом тридцать пять лет, а схоронив жену, пришел для спасения души в Оптину.

Вернулись, пообедали и отправились бродить по монастырю.

(По книге «Воспоминания духовных детей о старце Варсонофии»)

6 баллов

Только в новогодние дни пришла в Подмосковье настоящая зима. Было несколько ветреных дней, пороша прикрыла землю, повисла клоками на деревьях, разложила белоснежные подушки на пеньках, пролегли через лес звериные тропинки.

Пришли и морозы, крепкие, трескучие, с инеем на ветках. Исчезли с небосклона рваные облака, дни стоят теперь безветренные, ясные. Снег в тени чистый, словно беленный мелом, а под солнцем будто золоченый.

Случилось так, что самый лютый мороз пришелся как раз на выходной день. И как домочадцы ни уговаривали остаться дома, как ни пугали отмороженными руками и носом, мы все-таки пошли на рыбалку. Настоящему рыболову мороз не страшен: латаный дубленый полушубок защищает от любого мороза.

1

В середине лета по Десне закипали сенокосы.

Перед тем стояла ясная недокучливая теплынь, небо высокое, емкое, и тянули по нему вразброд, не застя солнца, белые округлые облака. Раза два или три над материковым обрывистым убережьем сходились облака в плотную синеву, и оттуда, с хлебных высот, от полужских тесовых деревень, не спеша наплывала на луга туча в серебряных окоемах. Вставала она высокая, величавая, в синих рушниках дождей, разгульно и благодатно рокотала и похохатывала громами и вдруг оглушительно, весело шарахала в несколько разломистых колен, и стеклянным перезвоном отзывалась Десна под теплыми струями ливня.

Полоскались в веселом спором дожде притихшие лозняки, набухали сахарные пески в излучинах, пили травы, пила земля, набирала влагу про запас в кротовые норы, и, опустив голову, покорно и охотно мокла среди лугов стреноженная лошадь. А в заречье, куда сваливалась туча, уже висела над синими лесами оранжевая радуга. Оттуда тянуло грибной прелью, мхами и умытой хвоей. Лесные запахи мешались с медовыми и чайными запахами лугов в крепкий настой, от которого становилось хмельно и необъяснимо радостно и молодо на душе.

После таких дождей вдруг выметывала в пояс луговая овсяница, укрывала собой клевера, белые кашки, желтые подмаренники, выколашивалась над пестротравьем, и луга одевались нежной фиолетовой Дымкой. И как только накатывал этот чуткий дымок на луга — днями быть сенокосу.

Первыми съезжались в пойму председатели и бригадиры — местные, из полужских колхозов, и дальние, с суходолов. Суходольские тоже имели здесь свой пай. Ходили по пояс в травах, осматривали деляны, ставили тычки.

Дня через два-три начинали двигаться в луга тракторы, сенокосилки, колесные грабли. Суходольские косари спускались со знойных бугров и междуречий будто на великое переселение: в пароконках бочки с горючим, артельные казаны, связанные по ногам бараны, кули с мукой и картошкой, пуки деревянных граблей, старых и новых, белых, только что наструганных. Ехали целыми семьями — с женами и ребятишками, ветхие старички и те увязывались, тряслись в новых рубахах, ухватясь черными сухими пальцами за грядки, будто ехали к причастию. Иные, счастливо-возбужденные дальней дорогой, еще бодро сидели в передках, крутили концами вожжей над лошадьми, покрикивали с незлобной хрипотцой: «Но-о! Окаянные! Шевелись!» — а сами все поглядывали из-под картузов на буйную травяную вольницу, и в просветленных лицах была заметна хозяйственная озабоченность и много-много раз пережитая радость предстоящей сенокосной страды, крестьянской работы-праздника.

Молодежь ехала особняком. Парни в пестрых майках, крутые угловатые плечи в каштановом загаре, девчата, как одна, в косынках шалашиком. Сидели в больших сенных телегах, свесив босые ноги в бортовые решетки. Рыкала, перебиваемая колесным перестуком, гармошка, кто-то голосисто выкрикивал частушки, полоскались над головами, мельтешили листвой натыканные торчком березовые ветки.

Останавливались на самом берегу, глушили тракторы, в тени лозняков распрягали лошадей с темными пропотелыми холками, засыпали им вдоволь полные телеги свежескошенной травы, по которой еще прыгали кузнечики, а сами, изголодавшись на своих хлебных увалах по вольной воде, лезли в Десну. Гулко бухались с глинистого уреза парни, выныривали, мотая головами, стирая с глаз прилипшие волосы, блаженно отфыркиваясь. Девчата визжали от ласки воды, неистово колотили ногами, выбрызгивая белые пузыристые столбы, полоумно шарахались от змеиных извивов водорослей, и растревоженная Десна била маслянистыми зелеными волнами в берег, качала и рвала на осколки опрокинутое в реку солнце.

А на мелком, присев на край и сперва испробовав воду вытянутой ногой, перекрестясь, сползали на костлявых задах в реку старики, бледнотелые, с темными, непомерно большими кистями рук и темными, будто из другой кожи, шеями. У иных на синеватой ребристой наготе багрово проступали старые солдатские отметины. Забредя по коленки, не стыдясь сраму, в простой житейской потребности, плескали на себя бегучую хрустальную теплынь, ахая и придыхая, потом долго намыливались, пуская шапки пены по струе, ласково разговаривая с пескарями, что доверчиво тыкались в ноги. Мылись обстоятельно, на весь год, до следующего сенокоса, если еще приведется.

Ребятишки, уже накупавшись до звона в ушах, жарились в песочных лунках, засыпали себя каленым крупитчатым сахаром, а потом, серые, шершавые от песка, который, просыхая, осыпался с приятным зудом во всем теле, бежали в лозняки, трещали кустами, визжали, обстрекаясь о крапиву, и объедались еще не успевшей покраснеть дармовой, ничейной ежевикой.

На лужке, на обрыве, вытянув по траве ноги, сложив в подол меж колен ненужные руки, сидели рядышком замужние бабы, отвыкшие за многие годы семейных забот от
вольной речной воды, стыдясь при таком народе, при таком солнце оголиться, снять с себя одежду. Сидели, поглядывали с виноватыми улыбками на молодых
беспечных девок, на Десну в слепящем блеске.

Для них в кои-то разы посидеть вот так на бережку — и то радостно. Кто-нибудь из озорников подкрадывался по воде, выхватывал из-под берега и шмякал прямо в подол линючего, облезлого рака. Бабы взвизгивали, раскатывались по траве, подбирая ноги, начинали журить шалопута и вдруг, устыдясь своей праздности, вставали и шли к телегам искать какого-нибудь дела, без коего не могла баба чувствовать себя нормальным человеком ни в праздники, ни в похороны.

Под вечер, наполоскавшись в реке, тут же на берегу выкашивали поляну под бригадное становище, плели из лозняка низкие балаганы, каждый на свою семью, закидывали их тяжелой травой, оставляя узкий пчелиный лаз, поодаль врывали казан под общий кулеш, и так по всему берегу на много верст возникали временные сенные селища с теми же, привезенными, названиями: Меловое, Сухой Колодец, Полыновка…

Полужане, в отличие от суходольских выезжали в луга налегке, без баранов и кулей муки — за всем этим ездили на колхозное подворье по ходу дела, однако, чтобы не тратить время, тоже жили балаганами, вкапывали артельные котлы, и у них становища назывались не так сурово: Лужки, Доброводье, Поречное или какие-нибудь Лебяжьи Капустичи.

Две недели кипела в лугах жаркая неуемная работа. Начиналась она с рассветом. Все вокруг еще в призрачной дреме. Диковинными башнями громоздились на той стороне неясные лозняки и ветлы. Десна — под куревом тумана, только слышно, как хрустально вызванивали капли росы, роняемые с нависших кустов в чуткую воду, да на весь плес бормотали струи вокруг затонувшей коряги. Все мокро и серо от росы: мокры задранные оглобли телег, горбатые спины бочек с соляркой, мокры и седы балаганы Доброводенского становища, и на дне остывшего казана за ночь набежало чистое озерко росы над остатками пшенной каши.

Но вот зашебуршало в одном из шалашей, рука прокопала сенную затычку в лазе. Наружу, как большой неуклюжий жук, выползал дед Тимофей. Выпрямлялся, с кряхтеньем отрывая от земли оплетенные веревками жил руки, да так и не выпрямившись до конца, оставался стоять на полусогнутых ногах с широкой выпяченной спиной,- не спиной, а столешницей. Синяя выпущенная рубаха пусто балахонилась спереди и натянуто кургузилась сзади. Тимофей сипло откашливал вчерашнее курево, долго и зло скреб под рубахой за поясом: приходил в себя. И, не ожив как следует, уже крутил цигарку и, щурясь, приглядывался к косам, что свисали крючковатыми носами с ошкуренной слеги. И на каждом кончике косы — по росяной капле.

Тимофей осматривал косы, выбирал ту, что притупилась, присаживался с ней на козелки с наковаленкой и прицеливался перевернутым молотком.

«Ди-у, ди-у, ди-у» — чисто, ясно, певуче разносилось над лугами, над сонным становищем. И тотчас на той стороне в лозняках отзывалось еще тоньше и певучей: «Ти-у, ти-у, ти-у».

Шуршали сеном разбуженные балаганы, один за другим выползали багровые, заспанные, измятые, будто в тяжком похмелье, косари, вытряхивали из рубах и всклокоченных волос сенную труху, крякали от сырой прохлады, разминали намаянные, не отдохнувшие за воробьиную ночь поясницы, бежали, пошатываясь, споласкиваться к реке. А Тимофей все тюкал по наковаленке, правил косы, и вот уже и ниже по течению, в суходольской бригаде, отозвались, затюкали по косе и выше, в Меловом стане, и еще дальше. .. И так по всей реке, по всем ее извивам, близко и далеко, будто первые петухи, загомонили молотки и наковаленки — славили зарю.

Выбиралась из своего шалашика молодая ладная баба Анфиска, сладко, с хрустом потягивалась, заламывая за голову бронзовые литые руки с острыми локотками, и тоже сбегала босиком к Десне, на ходу растегивая кофту и бросая ее на кусты. Забредя в реку и зажав подол юбки меж колен, Анфиска шумно наплескивала дымящуюся парком воду на крепкие округлые плечи в белых лямках ночной рубахи. Соломистая коса ее, свалившись со спины, писала концом по воде.

Косились мужики на Анфиску, цепляли озорными словами:

Фиска, давай спину потрем…

Спугнутая Анфиска сердито закидывала за спину косу, опускала на воду юбку, выбиралась на сухое. Мужики провожали ее долгим прищуром, примечая в Анфискиной фигуре всякие соблазны, потом, и сами смущаясь, переглядывались, без слов понимая друг друга.

Росла Анфиска в Доброводье, никто как-то не примечал в ней ничего особенного: тощеногая, лупоглазая. Жила с матерью, ходила в плюшевом жакетике да парусиновых туфлишках. В ту пору саперная рота доставала со дна реки затопленные понтоны и всякий военный утиль. В Анфискиной избе остановился на постой саперный лейтенантик. Месяца через три рота снялась. Анфиска ходила как потерянная. А под Новый год у нее родился мальчик. Бабы провожали ее долгим молчаливым взглядом, жалели промеж собой в разговоре.

Еще найдет себе… Молодая.

Не больно теперь выйдешь. Какие нынче мужья на деревне. Допризывники да старая хворь… А который в самую пору — сам при семье. И так в каждом селе.

Что и говорить. Уж коли оступилась, теперь крепись, девка… Або уезжать, вербоваться куда.

Но Анфиска не уезжала, не вербовалась, а вот уже пятый год ходила в колхоз. Мужики откровенно дивились Анфискиной ладности: хороша стала, шельма! Иногда задевали ее словом, приволакивались: раз с солдатами побыла, то теперь какой может быть разговор… Но Анфиска начисто отваживала охочих баловников.

Кончай курить! — по-армейски командовал бригадир и колотил обгорелой палкой по пустому гулкому казану.

Всхрапывал запущенный трактор, громко стрелял синим дымом. Мужики запрягали в косилки лошадей, разбирали косы и уходили в луга по росе до завтрака. И уже при солнце шли ворошить сено бабы и девки. Над пестрыми косынками колыхались грабли, будто оленьи рога. Плелись неспешно, с ленцой. Но, придя на место и рассыпавшись, каждая на своем валку, сноровисто и легко начинали подбивать и ворошить сено граблями. Дело вроде бы немудрящее, а поди ж ты: забивали здоровых девок пожилые семижильные бабы. Откуда что бралось: держались прямоспинно, с неуловимым достоинством, грабельки в руках невесомы, знай себе мелькали обшарканными до костяного блеска зубьями. Не гнула, не старила бабу работа, а, наоборот, молодила: не дело делает — играет, кружево вяжет.

На стыке двух соседних лугов иногда останавливались побалагурить.

И чья же такая будет? — дурашливо подбоченивался суходольский косарь, ползая по Анфиске глазами.

Анфиска закусывала губы и еще проворнее перебирала грабельками.

Приходь вечерком под копенку, потолкуем…

Гляди, парень, чтоб граблями не перетянула,- вступались за Анфиску бабы.

Ей-бо, стерплю!

Косарь передавал косу товарищу, обеими руками покрепче натискивал кепку и бежал к бабам, по-медвежьи раскорячась и расставив руки-лапищи. Бабы взвизгивали и дружно поднимали грабли.

Проваливай, проваливай, бобик непривязанный!

А ну, девки, лови его, обормота. Ломай крапиву!

Косарь поворачивал и, перепрыгивая сразу через два валка, улепетывал к своим.

Но все это так, между прочим. Сенокос же кипел своим чередом. День-деньской катал по лугу свои колеса-бублики белорус-тракторок; сновали, стрекоча, конные сенокосилки, полнились травой и взблескивали, освобождаясь, конные грабли, и лошади ошалело мотали мордами и секли оводов хвостами. А уж по всяким неровностям, по старым окопам, по кустам да мочажинкам махали косами мужики. Выпростаны из штанов рубахи, чтоб обдувало, мокры и темны сатиновые и ситцевые спины, багровы лица под выгоревшими картузами и кепками, виски влажно лоснятся, а косари все ступают и ступают рядами, нога в ногу, замах в замах; так спорей и легче, чем вразнобой. Ярко сверкнет сразу дюжина кос над травами, переступит сразу дюжина сапог, на одно мгновение задержатся, повиснут в воздухе косы и тотчас снова с шелестящим певучим звоном все разом нырнут в зеленую глубину. Будто узкие белые рыбы играют, выплескиваются над волнами. И ложатся травы в ровные валки, то с подкошенным ирисом, желтой дугой промелькнувшим на пятке косы, то с малиновой свечкой иван-чая. Свежие валки истекают соком, терпко млеют от зноя, и тянет повсему поречью сладким настоем увядания.

К полудню все живое собиралось к воде, поили и купали лошадей, пили и полоскались сами, смывая сенной зуд и соль. Потом, разлегшись вокруг артельных алюминиевых полумисок, хлебали огненный бараний кулеш. Ели по старинке, блюдя очередь по кругу от старшого, подпирая донышки резных ложек ломтями хлеба, с хрустом заедая горячее хлебово зеленым луком. А насытившись, расползались по балаганам, где под темными сводами еще хранилась ночная прохлада.

Но и тут, завидев, между прочим, как Анфиска на четвереньках, белея заголившимися круглыми икрами, заползала в низкий лаз своего шалашика, кто-нибудь непременно шутил:

Фис, пусти на полчасика. ..

Срамоидолы! — корили бабы.- Мальчонку бы постеснялися. Мальчонка ведь при ней. А вы брешете языками.

За первой на деревне девкой так не следят, так не приглядываются, как за вдовой и ладной бабой. Пройдет она обыкновенно, как все, а уже кажется, что не идет, а играет бедрами. Девки купаются — ничего, а войдет она в воду — и опять-таки вроде как с умыслом. Ни пойти ей, ни прилечь без хитрого прищура со стороны, тем более что дело-то необычное: сенокос! Кругом воля вольная, и в косарях бродит хмельная удаль, как ни при какой прочей работе. И хоть и в шутку задевали Анфиску, но и в пустых словах косарей — извечный тайный намек и мужицкая надежда на лотерейный греховный билетик…

Иногда в луга наведывался доброводенский председатель Павел Чепурин. Был он еще молодой, но уже успел навоеваться, схлопотать контузию и шрам от виска до подбородка, закончить институт, очутиться в деревне в числе тридцатитысячников, собранных по предприятиям, еще раз переучиться в Тимирязевке и кроме боевых орденов нахватать кучу выговоров за своенравность и искажение спущенных сверху циркуляров. Но, несмотря на свою горячность, мужик он был толковый, по-солдатски простой, и все оживлялись, когда он появлялся в лугах на мотоцикле, а чаще на своем грудастом нетерпеливом жеребчике.

Ну как, хлопцы, дождя не будет?- кричал он еще издали, подъезжая.

Косари обступали его, чтобы поговорить или просто покурить председательских папиросок.

Да вроде не должно…

Чепурин соскакивал с жеребца, ронявшего с удил пену, ребятишки, толкаясь, отпихивая друг друга, хватали поводья, вели коня купать, а председатель, нагнувшись и захватив пук подсохшего сена, нюхал, раздергивал на былки и сорил себе на пыльные сапоги.

Барана съели?- неожиданно спрашивал он, скосившись.

Еще вчерась,- конфузливо сознавались косари.

Дак сена какие… Невпроворот…

Сена… Центнеров по двадцать возьмем?

И по тридцать будет… Как ни в какой год. Чай — сена!

Чай-то чай,- почесал под кепкой один из косарей.- А не худо бы и чаюхи.

Будет, будет! — пообещал Чепурин, белозубо захохотал, покраснев шрамом, и пошел к трактору, прихрамывая и шмурыгая сапогами по стерне.

С хорошим сеном вас, бабоньки!- крикнул он весело, проходя мимо ворошенных валков.

И вас также…

Носы! Носы берегите. А то облупятся. Потом не забелишь.

Бабы, будто того и ждали, чтоб их задели, дружно посыпали в ответ:

Мы и не беленые сойдем!

Все одно в печку глядецца, с горшками целовацца…

Ты б свою-то на солнышко вытягнул. А то грабли по ней соскучились…

Почеревок раструсила б… Небось ночью и не обхватишь!..

Бабы дружно расхохотались.

Чепурин и сам засмеялся и, смеясь, жмурился, как от кислого, крутил головой.

Ну и язвы, ну и язвы бабы!.. Обхватывать-то некого,- сознался Чепурин.- Неделю как уехала.

Опять небось по курортам?

В Сочах, бабы, в Сочах…

Бабы зашикали, иные с издевкой, иные продолжая вышучивать:

Принцесса, скажи на милость!

В стенгазету ее, толстомясую!

Что ж так: нами командуешь, а на свою узды нету?

Нету, бабоньки милые, ох нету! — развел руками Чепурин.- Закатила мне домашнее бюро, села и уехала. Я, говорит, тебя все равно не вижу. Ты готов сам сесть в свинарник, в клетушку. От тебя, говорит, свинарником пахнет… Вот как!

Знамо,- встрянула в разговор Тимофеева бабка, высокая костлявая старуха, говорившая басом.- Знамо: у кого грабли на плечах, а у кого задница в Сочах.

Бабы завизжали, схватились за животы. Иные, что посмирнее на язык, конфузливо ухмылялись: уж больно солоно сказанула бабка! Одними только глазами усмехнулась и Анфиска, застенчиво прикрыв рот уголком косынки.

Поймав на себе ее беглый, смущенный взгляд, Чепурин и сам смутился и, переходя на дружеский деловой тон, спросил:

Ну как, Анфиса Васильевна, работается?

Да как…- Анфиска, почему-то густо покраснев, нагнула голову, затеребила граблями клочок сена, отпихивая и подгартывая его к себе.- Как всем…

Чепурин помолчал, уставившись на бегло перебирающие Анфискины грабельки с таким видом, будто наблюдал важную и неотложную работу. Молчал так, словно хотел еще что-то спросить у Анфиски. И она ждала, не поднимая головы. Но, так ничего и не спросив, Чепурин построжел лицом, сказал:

Ну ладно… Такие, значит, дела…

И, может быть, быстрее, чем хотел, заспешил к трактору.

Меж тем сено начали копнить, и на второй неделе сенокоса в каких-нибудь два-три дня все поречье на много десятков верст вверх и вниз по Десне дружно взбугрилось копнами, и не было такого места в лугах, куда бы можно было пройти напрямик, не натолкнувшись на копнушку. И, закругляя дело, стали сволакивать их на места повыше, посуше и там выкладывать округлые приземистые стога. Под конец, свезя к стогам сено с балаганов, поплескавшись в Десне на прощание, выпив за ранним ужином сельповской перцовки, поплясав или так просто поговорив на вольном досуге, начали сниматься и сами бригады. И вот уже и вовсе опустели берега. Остались только притоптанные поляны покинутых становищ, черные, закопченные ямы из-под котлов да плетеные скелеты раскрытых балаганов. И еще остались стога… Неспешно тянулись мимо них отъезжающие обозы, и люди провожали взглядом памятники отшумевшей страды. Молча хранили стога в себе и безмятежные радости ребятишек, и чьи-то первые и не первые сердечные тайны, и хозяйственные надежды на сытый год, с молоком и хлебом, и общее удовлетворение завершенной работой. Глядели косари на стога, на долгие вечерние тени от них, часто перечеркнувшие дорогу, и сами удивлялись: сколько наворочали!

2

Разорив свои шалаши, доброводенские косари тем же вечером, пока еще не село солнце, переправились на другой берег Десны разбирать процентовые деляны.

Левая сторона реки густо кучерявилась ивняками. Тут и там над мелколесьем высоко и дремотно поднимались старые уремные ракиты с растрескавшейся корой и темными округлыми кронами. Под ними все лето стояла сумеречная и влажная духота, гудело комарье и бушевал хмель. Местами лес разбегался, открывая большие и малые луговины. Эти-то опушковые покосы, разбросанные и затерянные в лозняковой чащобе и неудобные для бригадной уборки, Чепурин раздавал для подворной косьбы в счет заработанных сенных процентов. Луговины побольше закреплялись за двумя-тремя дворами, на малых — косили в одиночку. Обычно из года в год каждый косил на своем постоянном месте.

Анфиска тоже переправилась в попутной лодке, забитой бабами и мужиками.

Косить али только поглядеть? — поинтересовался дед Тимофей, с кормы направлявший лодку.

Что глядеть? Смахнет за один раз, чтобы не бегаться,- ответила за Анфиску баба.

И то дело,- кивнул Тимофей.- Мы дак тоже, не загад, покосимся.

Самое в пору,- отозвалась другая баба.- Ночь будет светлая.

Витюньку бы на деревню отправила,- посоветовал Тимофей, глядя, как Анфиска, подхватив сына одной рукой поперек живота, а другой опираясь на косу, ступила за борт в мелкую воду.

Нехай бегает: лето,- сказала баба.

Замаялся небось мальчонка.

А он, может, при ней охрану несет.

Какой с него охранник? — сказал Тимофей.- Комар носом проткнет.

Какой-никакой, а все-таки живая душа при ней. От вашего брата шатуна… Который ему пошел-то?

Пятый с зимы,- не оборачиваясь, досадуя на бабье сердоболье, ответила Анфиска и, осыпая комья глины, грузно выбралась с Витькой под мышкой на твердый травяной берег. Она поставила сына на ноги, вскинула на плечо косу, подхватила узелок с едой и шагнула в кусты на пробитую тропку.

Лодка будет у поваленной ракиты! — крикнул с воды Тимофей.

Стучи, стучи косой почаще, давай знать!

Ежели раньше нас управишься — покричишь!

Анфиска прошла берегом вверх по реке и в полуверсте вышла на свою деляну, одним краем примыкавшую к Десне. Она не была здесь с прошлого лета и едва узнала свой покос. Поверх нетронутых трав, пестревших багряными головками клевера, синими колокольцами, лупастыми звездами ромашек, часто пророс морковник. Он цвел крупными белыми зонтами, распустившимися на уровне Анфискиной груди, и ей казалось, будто поляна была занавешена сверху полупрозрачным тюлем.

Вот мы и дома,- сказала Анфиска Витьке, устало и умиротворенно оглядывая покос, будто осматривала горницу, в которой так давно не была. Опушка и на самом деле походила на светлую и чисто прибранную комнату, окруженную стенами леса и с распахнутым окном на реку, в луговое раздолье. В окно это широко и спокойно лился свет низкого солнца, по-вечернему румянившего лес и поляну, тянуло теплой сыростью речных песков, запахом нагретых за день осок и свежесметанных стогов.

Витька тут же нырнул под зонты морковника и побежал под ними, раскинув руки и теребя ладонями дудки. И там, где он бежал, над его белесой, давно не стриженной головенкой вздрагивали и покачивались кружевные шапки соцветий.

Мам, гляди какие! — кричал он.

Анфиска несколькими взмахами подкосила угол у самой реки, сгребла тяжелую, дурманно и знойно пахнущую траву, бросила поверх вороха телогрейку и позвала Витьку.

Есть хочешь?

Нет еще.

Ну посиди тут.

Не хочу сидеть. Побегу удочку срежу. Бyду рыбу удить.

Ну поуди, поуди.

Она присела на край обрыва, свесила ноги над водой, уперлась руками в траву, откинулась на них и замерла так в минутном отдыхе. Прямо против нее над высоким убережьем садилось багрово-дымное солнце. Матерый берег, до которого Десна доставала только в пору своего весеннего разгула, на самом верху, на увале, плоско и ослепительно желтел хлебами. Но скат его вместе с деревнями, садами и поперечными оврагами был уже окутан вечерней дымкой, казался пустынным, отвесным и неприступным, синей стеной громоздился над плоской равниной лугов. Сами же луга еще купались в последних лучах солнца. Бесчисленные стога нежно розовели подсвеченными маковками и тянули навстречу Анфиске по багрово-зеленой отаве длинные синие тени. В лугах было безлюдно и по-вечернему настороженно и тихо. Только на самом увале высоко и густо вздымалась пыль над дорогой. Это суходольцы сразу несколькими обозами, поднявшись на урез, погнали лошадей рысью по ровному, спеша в дальние свои деревни, затерянные где-то за хлебами.

Вот и покосы прошли,- Анфиска вздохнула, вглядываясь в клубы пыли над отъезжающими обозами. И ей стало почему-то грустно, что прошли покосы. Жаль было хорошей поры, которую она любила сызмальства. Чем больше взрослела, тем нетерпеливее бежала в луга, полнясь смутным и радостным ожиданием чего-то… Но все обернулось обычной вдовьей работой, липучим и грубым вниманием мужичья, замкнутым одиночеством, о котором она никому не смела и не могла сказать. Теперь она была даже рада, что поблизости нет никаких делян и что она наконец-то одна. И все-таки было жаль, что прошли покосы, прошло еще одно лето…

Вздохнув, она сняла платье, ночную рубаху, подстелила под себя белье и посидела так, остывая, неспешно, задумчиво оглядывая себя, смахивая с шеи и полных, поперек перерезанных полоской загара грудей сенную труху. Мягкое тепло вечернего солнца тронуло и пригрело ее живот и колени. Из лозняков выпорхнула и закачалась перед Анфиской на торчавшей из воды камышинке желтая плиска. Перечеркивая собою красное солнце, она раскачивалась, вздрагивала узким хвостом и с птичьей откровенностью разглядывала раздетую Анфиску.

«Сарафан сняла? Сарафан сняла?» — требовательно спрашивала она.

Кыш!- махнула Анфиска и плотно сдвинула колени.

В кустах зашебуршал Витька, радостно окликнул:

Мам, смотри, какая удочка.

Ага… хорошая.

Мам, а что это у тебя на руке синее? Витька притронулся пальцем к Анфискиному предплечью.

Анфиска закрыла покосный балагурный синяк ладонью и небрежно сказала:

Поди, Витя, побегай…

Витька сострадательно уставился на Анфискину ладонь, прикрывшую синяк.

Поуди, поуди, Витя… Вон какая хорошая удочка. Витька повернулся и запрыгал по берегу, вспархивая выгорелыми волосенками при каждом поскоке.

Анфиска поглядела вслед сыну, глаза ее заплыли слезой:

Глупый…

И, оттолкнувшись пятками от края обрыва, она сильным броском бухнулась в розовато-засмиревшую Десну.

Уже в сумерках запалили костерок, ели поджаренное на прутиках сало, крутые яйца, прикусывали перышками лука. За темными кустами долго и светло разгоралась луна. Они ели, тихо переговариваясь, слушая, как где-то в лесу, на других делянах, гомонили бабы, звякали о косы оселки, а на той стороне, в лугах, все ржала и ржала беспокойно лошадь, глухо и тяжко стуча по земле копытами.

Мам, чегой-то она?

Так… спутанная.

Поиграв в засиневшем небе хворостинкой с угольком на конце, Витька угомонился, прилег на охапку травы, Анфиска прикрыла его телогрейкой.

Спи, горюшко мое, спи, мужичок мой…

Витька пошевелился, сворачиваясь калачиком, угреваясь, и затих.

Анфиска взяла косу, подошла к краю поляны. Луна наконец выпуталась из зарослей — большая, чистая, ясная, кусты под ней заблестели влажными листьями. Деляна просияла, будто враз зажглись, засветились подвешенные над травами люстры морковника. На зонтах цветов тончайшим хрусталем заблестела роса. И сразу, как только взошла луна, где-то рядом отсырело заскрипел, забегал под серебристой и невесомой сеткой соцветий дергач, дружно брызнули окрестные кусты стрекучим гомоном камышевок.

Светло-то как! — подивилась Анфиска.

Стоя на берегу, у края деляны, она завороженно глядела на медлительную, переспело истекающую медовым светом луну. Потом, все еще прислушиваясь к ликующей ночи, к радостно-грустному чувству в самой себе, неслышно, как бы боясь что-то потревожить, провела косой по крайним травам деляны.

3

Скоро уже, подчиняясь затягивающему азарту работы, Анфиска косила широко и жадно, как пьют в жаркий полдень ключевую воду, от которой не хочется оторваться. Лишь изредка она распрямлялась, смахивала со лба волосы и поглядывала на скошенные валки. Неспешная луна собиралась бродить в небе до самого рассвета, и Анфиска прикидывала, что к тому времени должна управиться. Иногда, давая себе минутный роздых, она брала оселок и несколькими ударами поправляла жало косы. И тотчас на ближней деляне, за темными шапками ракит, подавала голос Тимофеева коса: мол, коси, коси, девка, мы тут тоже косим. За ней откликалась другая, третья, и начинало тонко, загадочно звенеть и колоколить по всему ночному лесу: «ко-сим, ко-сим!»

И вот уже и жаль Анфиске, что она одна, а не на артельной делянке, где теперь потрескивает костер под старой ракитой, сложена в общую кучу разная еда, закипает черный покосный чайник, набитый смородиновым листом. И нет-нет да кто-нибудь, на время остановив косу, взболтнет что-то веселое… А есть которые вдвоем, с мужем…

Анфиска пыталась представить, как косила бы она с мужем… Костер палить было бы некогда, да и балагурить незачем. Работали бы молча. А тоже хорошо…

Прислушиваясь к перезвону на ближних и дальних делянах, она уловила ворчливый гул мотоцикла на лесной дороге. Дорога эта, по которой свозили в деревню сено, петляла, восьмерила, давала ответвления и тупики по всей уреме и где-то недалеко обегала Анфискин покос. Свое сено она переправляла в лодке сразу на тот берег, так было удобней, и на ее маленькую деляну не было пробито проезда.

Мотоцикл протарахтел мимо, потом внезапно заглох, долго молчал, снова застрекотал, теперь уже возвращаясь обратно. В кустах, против ее покоса, пробился раздробленный листвой свет фары.

«Рыболовы, что ли,- подумала Анфиска.- Мало им места на Десне».

Охлестываемый ветками кустов, мотоцикл продрался, вынырнул на поляну, полоснул светом, но тут же умолк и погасил фару.

Анфиска опустила косу, выжидая. Из тени кустов вышел рослый человек. По белой фуражке она узнала Чепурина. Прямо по некошеному он подошел, к ней. Анфиска замерла.

А я слышу: кто-то косой звякает. Дай, думаю, загляну,- сказал он.

Чепурин стоял против света, и она, мельком взглядывая, не могла разглядеть его лица, но по голосу улавливала какую-то странную растерянность и возбужденность. Видно, ему и самому было неловко оттого, что он оказался на этой деляне, неловко было и объяснять, зачем он здесь.

Испугалась?

Думала, рыболовы…- проговорила она.

А я в районе был… Только что оттуда,- сказал Чепурин и зачем-то снял фуражку.- Заехал поглядеть, как народ полуночничает.

Да вот косим…- сказала Анфиска. Растерянно перекрещенными на груди руками, прижатыми так вместе с ручкой косы с самого момента появления Чепурина, она чувствовала, как часто колотилось ее сердце.

Чепурин обвел глазами деляну:

Твой, значит, пай… Морковки много. Сорное сено будет.

И на том спасибо,- выговорила Анфиска чужими, одеревеневшими губами.

Чепурин помолчал, повертел в руках фуражку.

Помочь, что ли? — сказал он.

Я сама,- тихо воспротивилась Анфиска.

Сама-то не успеешь.

Он взялся за ручку косы, легонько потянул к себе. Анфиска не отпустила.

Спешить некуда,- сказала она.- Ночь еще впереди.

Скоро темно станет.

Луна только взошла. Вон какая!

Погаснет луна-то твоя. Сегодня затмение будет.

Не надо, Павел Семеныч,- потупилась Анфиска.- Я сама управлюсь.

Ну, как знаешь.- Чепурин посмотрел на луну, на морковник.- Ты не подумай… Я ведь по-хорошему.

Он достал папиросу, пыхнул спичкой. Анфиска стояла, выжидая. В ее как-то сразу ставшей меньше ростом фигуре было что-то неприкаянное и жалкое.

Долго и напряженно молчали. В мокрых кустах верещали камышевки.

Вдруг Чепурин порывисто отбросил окурок и крупными шагами пошел в дальний угол деляны, к мотоциклу. Анфиска подумала, что он собирается уехать, но, к ее удивлению, Чепурин вытащил из коляски разобранную косу, сладил ее и молча принялся косить прямо от колес мотоцикла. Анфиска слышала, как заходила его коса с сердитым и протяжным шиканьем.

Анфиска растерялась. Первой ее мыслью было разбудить Витьку. Но Витька сладко посапывал, и она, поправив на нем одежду, отошла, остановилась у обрыва, смятенно уставившись на светлую гладь реки. Потом тихо, будто крадучись, прошла к незаконченному прокосу. Она начала косить, все время сбиваясь, путаясь в траве, мучительно и обостренно прислушиваясь к размашистому вжиканью в дальнем углу деляны.

Луна, уже высоко поднявшаяся над лесом, заметно поубавилась, уплотнилась, но была все еще диковинно велика. Анфиска косила против луны. Чепурин двигался от луны к ней навстречу. Работали молча, затаившись, как два сапера по обе стороны фронта, пробивающие проход в проволочном заграждении. Нетронутая стена трав, разделявшая их, уменьшалась и редела. Впереди, белея, покачивалась фуражка Чепурина, широко и порывисто поворачивались его плечи, и то и дело над дудником взмелькивала ручка его косы. Она видела, как, вздрогнув, широкими полукружиями рушились и исчезали перед ним хрустальные люстры морковника.

Когда между ними осталась тонкая, на два-три взмаха стенка из высоких, пронизанных светом стеблей, Анфиска остановилась. Остановился и он, шумно и прерывисто дыша.

Тяготясь этой неловкой паузой, страшась — не его, Чепурина, а самой себя, своего напряженного, обессиливающего оцепенения, она, ни разу не взглянув на него, не поднимая головы, повернулась и пошла, почти побежала к берегу, к началу покоса.

Анфис…- позвал он.

Она слышала, как он смахнул остатки травы, разделявшие их, и торопливо пошел следом.

Что ж мы… так и будем разбегаться по углам? Глупо все как-то…

Анфиска только еще больше нагнула голову, вышла к берегу и сразу начала новый прогон.

Давай хоть косить вместе…- буркнул Чепурин. Она успела уже отойти немного с края, когда Чепурин начал косить с левой стороны. Чувствуя за спиной мерные переступы его сапог, резкое свистящее позванивание, Анфиска, закусив губы, косила с оцепенелым упорством, как будто все дело было в том, чтобы не дать себя догнать. На каждые два его взмаха она отвечала тремя. Босые ноги горели от колючей стерни и спиртово-жгучей росы, но еще больше горело ее лицо.

Что ж это?..- спрашивала она самое себя.

Вспомнилось, как весной он подвозил ее со станции. Она тогда, перед половодьем, накупила много хлеба, несла тяжело, в двух мешках, связанных вместе. Он нагнал ее на своем газике, узнал, остановился, забрал мешки и посадил в машину. Дорога была разбитая, с жидкой снежной кашей в глубоких колеях, с частыми лывами по низинам, машину бросало, заваливало с боку на бок, Чепурин напряженно рулил и, может быть, потому лишь изредка с ней заговаривал, отрывочно спрашивая о самом обыденном: как живешь, как мать, как сынишка… В шоферское зеркальце она мельком видела его худое, обветренное лицо с багровым швом во всю плохо выбритую щеку, видела напряженно-сосредоточенные жидко-зеленые глаза и, стесняясь своих чувалов, набитых городскими буханками, тяжелых бахил на валенках, настороженно цепенея от новых его вопросов, односложно отвечала: «живу помаленьку», «мать ничего», «сын уже большой». ..

И когда потом приходилось встречаться с Чепуриным — на колхозном дворе, на улице,- все так же терялась перед ним, и особенно почему-то в этот раз, на покосе, когда он пытался заговорить с ней. Он это, наверно, наконец заметил и вот прикатил… Теперь она была уверена, что он сказал неправду, будто приехал посмотреть, как косят в лесу, и будто бы случайно набрел на ее деляну.

Ни разу не оглянувшись, она косила все с тем же упорством и уже не чувствовала рук, не ощущала в онемевших пальцах косья и только упрямо, через силу, водила плечами. Белые шапки морковника, взблескивая оброненной росой, казалось, сами собой гасли перед нею, будто слабые огоньки от ветра.

На середине прогона она услыхала, как Чепурин остановился. Чуть обернувшись, она увидела, что он скинул пиджак, отшвырнул на стерню и, оставшись в одной белой рубашке, азартно поплевал на руки.

Но и у нее больше сил не оставалось.

«Сейчас упаду,- задыхаясь от напряжения, думала Анфиска. — Зачем же я так. .. Может, все я выдумала… Может, он просто так… Почему б не покосить…»

Она уже не слышала ни его, ни своей косы, не слышала цикадного стрекота камышевок, не замечала, как все бегал, все скрипел на остатке быстро таявшей луговины дергач — невольный судья этой борьбы двух людей на ночном покосе.

Тьфу, заморила! — сплюнул наконец Чепурин.- Анфис… Да погоди ж ты…

Он постоял, глядя вслед продолжавшей косить Анфиске, и вдруг, отбросив косу, в два прыжка нагнал, обнял, больно сдавил плечи, рывком повернул к себе и, сам задыхаясь, прижал к груди.

Потная, горячая, не видящая ничего, с гулким стуком в висках, она затихла в крепком захвате его рук, провалившись в какое-то обжигающее небытие.

Не сердись только… не гони…- проговорил он.

Луна, поднявшись в свой зенит, накалилась до слепящей голубизны, небо вокруг раздвинулось, нежно просветлело и проливалось теперь на лес, на поляну, на белую кипень цветов трепетно-дымным голубым светопадом. Свет падал на Анфискино лицо, казавшееся бледным и осунувшимся. Под полузапахнутыми ресницами темно и влажно взблескивали глаза.

Устала я,- не открывая век, прошептала Анфиска, почувствовав себя вдруг окончательно надломленной и обессиленной не только от напряженной косьбы, но и от всех этих трудных и горьких лет вдовьего одиночества.

Чепурин, должно быть, понял в ней это, бережно взял в ладони ее голову, притянул и крепко и долго поцеловал в сухие, безответные губы.

Анфиска затаенно молчала, приходя в себя, прислушиваясь к сильным толчкам его сердца под влажной от пота рубашкой.

А ты здорово косила,- сказал Чепурин.- Я никак не мог угнаться.

Я чуть не упала.

Зачем же так…

Не знаю…

Я ведь по-хорошему… Анфиска не ответила.

Они стояли у края недоношенных трав и в молчаливом, сосредоточенном раздумье долго вглядывались в торжественно-спокойный лик луны. Чепурин слегка, будто стесняясь этого движения, одними только кончиками пальцев потрогал ее волосы.

Давай докосим? — сказал Чепурин.

Постояв еще, помедлив, она наконец молча шевельнула плечами, прося ее освободить. Чепурин разжал руки, она устало нагнулась, подняла косу.

Ты посиди… не надо,- сказал он.

Нет… Я тоже.

Остаток поляны они докашивали рядом.

Чепурин, без фуражки, с закатанными рукавами белой рубахи, косил размашисто, низко пуская косу, чуть пригибая колени. Встречный свет заливал его плечи, дымился в светлых спутанных волосах. Тяжелые стебли дудника, мельтеша белыми шапками, уносились в стороны и ложились рядом с Анфиской. Валок истекал сырым травяным запахом. Время от времени Чепурин приостанавливался и, шумно отдуваясь, улыбаясь запаленно-открытым ртом, подбодрял:

Косишь?

Анфиска молча кивала.

Ну давай… Осталось немножко.

За согласной работой как-то сама собой прошла Анфискина усталость, руки окрепли, и она, поглядывая на Чепурина, на его неторопливые и расчетливые движения, чувствуя, что ему нравится косить, и сама начинала полниться тихой и умиротворенной радостью.

У тебя есть оселок? — спросил он.

Где-то на берегу.

Надо поправить косы. Мы их совсем загнали об эту чертову морковку. Откуда ее столько наросло!

Чепурин говорил так, будто ничего между ними и не было, будто они еще с вечера пришли сюда, как другие, как все, затем только, чтобы запасти на зиму сена. Он нашел на обрыве оселок и стал править косы — ее и свою.

И сразу за лозняками тонко звякнуло ответно. И зазвенело, затюкало справа, слева, близко и далеко — по всему лунному лесу.

Народу-то сколько! — удивился Чепурин.

Ликующе-голубой свет заливал поляну. Была видна каждая травинка, каждый листок, и везде что-то сверкало и блестело. Светлая гладь реки за краем обрыва кольчужно серебрилась от кругов разыгравшейся рыбы. Бледно проступили песчаные косы на той стороне, и в песках блестели и переливались голубым огнем выброшенные створки ракушек.

Серебрились обрызганные росой осоки под тем берегом, легким дымом серебрилась подстриженная отава, серебрилась шиферная крыша коровника на гребне далекого уреза, и призрачными шатрами проступали несметные стога в луговом заречье.

Простоволосо-растрепанный, в расстегнутой на груди рубахе, Чепурин стоял с косой и оселком в руках, чуть наклонив голову, и, полный мальчишеского внимания и интереса, слушал, как перекликались косы на лесных делянах.

Еще вчера этот человек расчетливо считал свои часы и минуты, куда-то уезжал, приезжал, командовал и распоряжался, звонил по телефону каким-то далеким и высоким начальникам, и сам был страшно далек от Анфиски своей исполненной какой-то значительности председательской беспокойной жизнью.

Но теперь, видя его так близко, рядом с собой, за простой крестьянской работой, обыденной и понятной ей сызмальства, делавшей его тоже простым и понятным, Анфиска почувствовала себя так, будто знала его давно и работала рядом всю жизнь.

Как названивают! — сказал он, радуясь.- Послушай только, что делается! По всей Десне.

Анфиска смотрела на Чепурина, слушала и ничего не слышала, кроме стука своего радостно-смятенного сердца.

4

На востоке робко, бескровно посветлело.

Проступили обвисшие под тяжестью росы, похожие на косматых старух, древние уремные ракиты. Наплывшие под утро мышино-серые тучи уплотнились, закрыли луну, так и не успевшую осветлиться, и все, что теперь с ней делалось,- происходило в незримом таинстве. Все вокруг было наполнено сосредоточенным раздумьем, будто природа, только что пережившаятаинственную операцию над луной, теперь притихшая, томимая неизвестностью, ждала окончательного исхода. Даже камышевки не решались поднимать обычный утренний гам и сторожко перепархивали в кустах, односложно посвистывали вполголоса.

Деляна, еще вчера полнившаяся пестрой кипенью цветов, неузнаваемо опустела и попросторнела, будто комната, из которой за ночь вынесли все. Валки к утру обессилели, приникли к земле.

Пора нам…- сказала Анфиска.

Чепурин кивнул, но продолжал лежать.

Анфиска приподнялась и, обхватив колени и положив на них голову, уставилась на одинокую былку морковника, случайно уцелевшую на середине поляны. Потом стала переплетать растрепавшуюся косу.

Да…- что-то подытожил Чепурин и рывком встал на ноги…

Он молча сгреб копнушку, раструсил ее между валками, разобрал косы и отнес их к мотоциклу.

Бери Витюшку, поедем,- сказал он, развернув и вытолкнув из травы мотоцикл.

Нет, Паша,- потупилась Анфиска. — Поезжай один.

А ты как же?

Ну что ты! Все лодки на той стороне.

Тебе на паром надо.

Ерунда…

Нет, нет… не проси.

Ну как же… Были, были и — я в одну сторону, ты — в другую…

Такая наша доля.

Ну, не надо так…- нахмурился Чепурин.- Не могу я тебя бросить.

Это, Паша, не бросанье. Вот если разлюбишь…

Анфиска потянулась к нему руками, обняла, прижалась всем теплым, устало-ласковым телом и, откинув голову, заглянула в его глаза — доверчиво и открыто.

Поезжай…

Не поеду я один,- Чепурин нагнулся, поднял ее на руках.

Не надо, Паша,- попросила Анфиска.- Послушайся. Не надо, чтобы нас с тобой видели. Понимаешь?

Давай хоть Витюшку отвезу. Намучился парнишка.

Витька крепко спал на охапке травы. Под накинутой на него телогрейкой он казался маленькой незаметной кочкой. Из-под насыревшей полы торчала только босая, искусанная комарами ножонка, покрасневшая от крепкой утренней свежести.

Анфиска и Чепурин присели перед ним на корточки.

Крепко спит, косарь! — потеплев лицом, усмехнулся Чепурин.

Витя, сынок…- Анфиска потормошила его, приподняла сонного. Растрепанный, с отпечатавшимися травинками на заспанно-округлой щеке, Витька, не открывая глаз, подгибал ноги и расслабленно опять оседал на траву.

Витя, домой поедем.

Как разоспался парень!

С дядей Пашей. Знаешь дядю Пашу? Наш председатель.

Витька потер кулаком глаза, расклеивая пухлые губы, проговорил:

Зна-а-аю…

Ну вот,- обрадовалась Анфиска.- С дядей Пашей и поедешь. На мотоцикле.

Ла-адно…

Сразу видно — парень!

Приговаривая, Чепурин надел на него свой пиджак, плотно обернул полами, подпоясал ремнем и отнес в коляску. Анфиска глядела на то, как Чепурин возился с Витькой, и у нее радостно и влажно блестели глаза.

Мам, а ты? — забеспокоился Витька.

Нет, Витя…

Почему, мам? Садись. Еще есть место.

Глупый ты мой… Скажи бабушке, я скоро.

Чепурин, медля, завел мотоцикл и уже за рулем, взглянув на Анфиску, поймав ее взгляд, закрыл глаза и посидел так, с закрытыми глазами. Потом резко крутнул ручку газа, машина дернулась и нырнула под мокрые лозняки.

Постояв перед сомкнувшимися кустами, послушав, как хлестали и хрустели под колесами ветки, Анфиска повернулась и пошла к берегу, машинально обломив по пути одиноко торчавшую былку морковника.

Внизу рассветно и холодно клубилась туманом Десна.

Анфиска в какой-то бесчувственной отрешенности спустилась с обрыва, разделась, завязала в узелок белье и неслышно погрузилась в воду.

Она плыла на боку, толчками порозовевшего плеча рассекая и буруня сумеречную гладь реки. Коса, соскочившая с приколок, змеисто извивалась на воде. Туман стлался над самой Анфискиной головой, задевая поднятый в руке узелок с платьем, он был плотен и непроницаем, как низко нависший потолок. Десна под ним казалась бездонной и отливала тусклой зеленоватой чернью. Анфиска плыла под туманом, не видя берегов, по одному течению угадывала путь. Но реки она не боялась, не думала ни о ее ширине, ни о темных глубинах.

Она плыла, стараясь не плескаться, прислушиваясь. Под нависшим сводом туманного курева стояла глухая, мертвая тишина. Было только слышно, как бежала мимо нее, чуть позванивая, сонная вода и как низко, с шелковым шорохом пролетела какая-то птица.

И вдруг где-то на середине туман розово вспыхнул, и светло и радостно просияла вода. Анфиска догадалась: взошло солнце. Она даже остановилась, перестала грести. Ее сносило вниз по течению, но она все ждала, настороженно вслушиваясь, стараясь за всплесками воды разобрать еще что-то такое, чего ей так хотелось.

Сквозь оживший под солнцем туман, откуда-то из-за облачной дали пробился едва уловимый гул мотоцикла.

Сердце ее толкнулось, забилось часто, настойчиво. И она поплыла, полнясь тихой нежностью и надеждой.

Евгений Иванович Носов

В середине лета по Десне закипали сенокосы. Тут же на берегу выкашивали поляну под бригадное становище, плели из лозняка низкие балаганы, каждый на свою семью, поодаль врывали казан под общий кулеш, и так на много вёрст возникали временные сенные селища. Был шалаш и у Анфиски с матерью. Росла Анфиска в Доброводье, никто не примечал в ней ничего особенного: тонконогая, лупоглазая. В один год сапёрная рота доставала со дна всякий военный утиль. В Анфискиной избе остановился на постой сапёрный лейтенантик. Месяца через три рота снялась. А у Анфиски под Новый год народился мальчонка.

Шли дни. Колхозная страда закончилась, и косари тем же вечером переправились на другой берег Десны разбирать деляны: покосы, неудобные для бригадной уборки, председатель Чепурин раздавал для подворной косьбы. Уже в сумерках Анфиса с сыном запалили костерок, ели поджаренное на прутиках сало, крутые яйца. За тёмными кустами разгоралась луна. Витька прилёг на охапку травы и затих. Анфиса взяла косу, подошла к краю поляны. Луна наконец выпуталась из зарослей — большая, чистая и ясная. На зонтах цветов тончайшим хрусталём заблестела роса.

Скоро уже Анфиска косила широко и жадно. Прислушиваясь, уловила ворчливый гул мотоцикла. Он протарахтел мимо, потом заглох, долго молчал, снова застрекотал, возвращаясь. Вынырнул на поляну. Из тени кустов вышел рослый человек. По белой фуражке она узнала Чепурина — и замерла. «Помочь, что ли? — «Я сама», — тихо воспротивилась Анфиска.

Долго и напряжённо молчали. Вдруг Чепурин порывисто отбросил окурок и пошёл к мотоциклу. Но не уехал, а вытащил косу и молча принялся косить прямо от колёс мотоцикла, Анфиска растерялась. Кинулась будить Витьку, потом тихо, будто крадучись, прошла к незаконченному прокосу и стала косить, все время сбиваясь. Вспомнилось, как весной он подвозил её со станции, как цепенела от его редких вопросов о самом обыденном. «Тьфу! Заморила», — сплюнул, наконец, Чепурин, постоял, глядя вслед продолжавшей косить Анфиске, и вдруг нагнал, обнял, прижал к груди.

Луна, поднявшись в свой зенит, накалилась до слепящей голубизны, небо раздвинулось, нежно просветлело и проливалось теперь на лес, на поляну трепетно-дымным голубым светопадом. Казалось, уже сам воздух начинал тихо и напряжённо вызванивать от её неистового сияния.

…Они лежали на ворохе скошенной травы, влажной и тёплой.

«Не хочется, чтоб ты уходил…» — Анфиска задержала его руку на своём плече и сама придвинулась теснее. Вспоминала, как все эти годы думала об этом человеке. Однажды увидела на дороге мотоцикл. Ехали незнакомые мужчина и женщина. Он за рулём, а она сзади: обхватила его, прижалась щекой к спине. Она бы тоже вот так поехала. И хоть знала, что никогда тому не бывать, а все примеряла его к себе.

Чепурин рассказывал, как в Берлине в него уже напоследок швырнули гранату, как лежал в госпитале. Как вернулся с войны, учился, женился, стал председателем.

Потом перекусили. На востоке робко, бескровно просветлело.

«Да… — что-то подытожил Чепурин и рывком встал на ноги. — Бери Витюшку, поедем». — «Нет, Паша, — потупилась Анфиска. — Поезжай один».

Препирались, но ехать вместе Анфиска отказалась наотрез. Чепурин надел на Витюшку свой пиджак, подпоясал ремнём и отнёс в коляску. Завёл мотоцикл и уже за рулём поймал её взгляд, закрыл глаза и так посидел… Потом резко крутанул ручку газа.

Десна клубилась туманом. Анфиска плыла, стараясь не плескаться, прислушалась. Откуда-то пробился еле уловимый гул мотоцикла.

Вдоль Десны из середины лета начинались сенокосы. Возле реки выкашивали место поселения бригады, плели из лозняка жилища и создавали место для приготовления общего кулеша. Так появлялись временные селения. Построили свой шалаш и Анфиска с матерью. Жили они в Доброводье, куда однажды прибыла саперная рота. Военные искали свой утиль, утопленный на дне реки. Солдат расквартировали по местным жителям, у Анфиски поселился саперный лейтенант. Через три месяца они уехали. Анфиска же к Новому году родила мальчика Витю от лейтенанта.

Когда бригадная уборка сена была завершена, председатель Чепурин распределил на другой стороне реки из непригодного для колхоза покосы для каждого двора. Только после захода солнца Анфиса с сыном разожгли огонь, поджарили на прутиках сало, которое поели вместе с вареными яйцами. Мальчик заснул, а его мать ушла косить траву под светом луны. Она услышала гул мотоцикла, который проехал мимо, потом остановился, долго стоял, а затем возвратился назад. На поляну вышел рослый мужчина в белом головном уборе, Анфиска его сразу узнала.

Приехавший на мотоцикле председатель Чепурин предложил свою помощь, но девушка отказалась. Тогда он взял свою косу и стал косить рядом. От растерянности Анфиска бросилась будить сына, но опомнилась и вернулась к начатому покосу. Девушка вспоминала, как путались у нее мысли, когда Чепурин подвозил ее с Витькой со станции. Через некоторое время председатель отбросил работу и принялся обнимать Анфиску. Лежа во влажной от росы траве, девушка вспоминала, как видела незнакомых мужчину и женщину на мотоцикле, и ей хотелось также сидеть за спиной Чепурина. Но она знала, что это невозможно.

Председатель делился с ней воспоминанием о войне и ранении от гранаты в Берлине, лечении в госпитале, учебе, женитьбе и нынешней работе. Когда перекусили, солнце начало восходить. Чепурин предложил подвезти ее вместе с сыном, но она не решилась. Тогда председатель надел на мальчика свой пиджак и увез его в коляске. Анфиска ушла плавать по Десне среди тумана, прислушиваясь к гулу мотоцикла.

Филиал МБОУ Роговской ООШ Злынковского района Брянской области

Конспект урока русского языка

в 9 классе

« Строение сложно подчинен­ ного пред­ ложения. Знаки препинания в сложноподчиненном предложении»

Подготовила учитель русского языка

Рожкова Зинаида Дмитриевна

2016

Тема. Строение сложно подчинен­ ного пред­ ложения.

Цели: учащиеся должны

знать : какие предложения называются сложноподчиненными, средства связи простых предложений в составе СПП, основные схемы СПП;

уметь: различать простые и сложные предложения; находить главное и придаточное предложение в сложноподчиненном, ставить вопрос от главного к придаточному, определять средства связи простых предложений в составе сложноподчиненного, правильно ставить знаки препинания между частями СПП; строить схемы сложноподчиненных предложений;

развивать познавательные умения учащихся: умение

работать со словарем;

воспитывать любовь к Родине, природе, внимательное к ней отношение.

Оборудование: карточки, схемы предложений, компьютер,

презентация фотографий о природе, тесты, текст для лингвистической разминки, запись музыкальной композиции «Одинокий пастух».

Тип урока – изучение и первичное закрепление новых знаний.

Ход урока

Оргмомент

А)Приветствие.

С добрым утром!

Задремали звезды золотые,

Задрожало зеркало затона,

Брезжит свет на заводи речные

И румянит сетку небосклона.

Улыбнулись сонные березки,

Растрепали шелковые косы.

Шелестят зеленые сережки,

И горят серебряные росы.

У плетня заросшая крапива

Обрядилась ярким перламутром

И,качаясь, шепчет шаловливо:

«С добрым утром!»

(С.Есенин)

Б) Записать в рабочих тетрадях.

Откройте, пожалуйста, тетради и запишите число, классная работа.

II . Лингвистическая разминка

Урок мы начнем с лингвистической разминки.

(Текст размножен по количеству учеников)

С добрым утром.

1) Задр..мали звезды з..лотые,

Задр..жало зеркало затона.

2) Брезжит свет на заводи р..чные

И румянит сетку небосклона.

3) Улыбнулись сонные березки,

Растр..пали шелковые косы.

4) Ш. .лестят з..леные сережки,

И горят серебряные росы.

(С.Есенин)

Фронтальная работа с классом

Прочитайте текст выразительно.

Какова тема данного текста?

Какие средства выразительности использует автор в данном стихотворении?

Используя толковые словари, объясните лексическое значение слова «затон».

Вставьте пропущенные буквы,

орфограммы выделите графически (запись делается в тетрадях, при этом первая строка остается чистой для записи темы урока).

Найдите сложные предложения.

Объясните постановку знаков препинания в них.

Назовите виды сложных предложений.

Сложных предложений какого вида нет в тесте?

Работа у доски (4 ученика)

1. Сделайте морфемный разбор слова задремали (1-е предложение).

2. Произведите морфологический разбор глагола румянит (3-е предложение).

3. Начертите схему 1-го предложения (Задр..мали звезды з..лотые,

Задр. .жало зеркало затона.)

4. Сделайте синтаксический разбор 4-го предложения (Ш..лестят з..леные сережки, //И горят серебряные росы)

5. 1-2 ученика работают по карточкам в тетрадях.

III . Сообщение темы и целей урока (слайды 2-3)

— Сформулируйте тему урока.

Сегодня на уроке мы с вами будем говорить о СПП и знаках препинания в нем. Запишите тему урока « Строение сложно подчинен­ ного пред­ ложения. Знаки препинания в сложноподчиненном предложении ».

Поставьте цели на данный урок.

Как вы думаете, нужны ли нам в речи сложные предложения? Если да, то для чего?

IV . Актуализация опорных знаний учащихся

1. Слово учителя.

Данная тема очень важна. В 9 классе мы заканчиваем изучение данной темы. В 9 классе будем сдавать ГИА, а в 11 – ЕГЭ и без знаний о СПП нам никак не обойтись.

2. Беседа по вопросам

Многое о сложноподчиненном предложении нам уже известно, давайте вспомним, что мы знаем.

Какие предложения называются сложноподчиненными?

Приведите примеры СПП.

Из каких частей состоит СПП?

Где может стоять придаточное предложение по отношению к главному?

Начертите основные схемы СПП.

Назовите средства связи частей СПП.

Расскажите о постановке знаков препинании я в СПП.

V . Изучение нового материала

1. Работа с учебником

Прочитайте теоретический материал на с.37 учебника и ответьте на вопросы:

что нового вы узнали,

как отличить союз от союзного слова?

2. Изучите теоретический материал на с.39 учебника и ответьте на вопрос:

какова роль указательных слов в СПП?

VI . Закрепление нового материала.

1. Упражнение в различении союзов и союзных слов.

Упражнение 77 (коллективная работа).

2. Запись под диктовку с последующим анализом предложений и построением их схем (слайд 4) .

1) Солнце еще согревало верхушки сосен, когда мы дошли до места. (Ю. Казаков.) […], (когда…).

2) Чтобы дождаться такого вечера, нужно было прожить сто лет. (К. Паустовский.) (Чтобы…), […].

3) Деревня, куда привезли Бима, прямо-таки удивила его. (Г. Троепольский.) […, (куда…), …].

3. Работа по развитию речи

А)Презентация фотографий с видами природы (слайды 5 — 24)

Сегодня на уроке мы много работали с предложениями о природе, написанными С.Есениным и другими писателями. Сейчас мы с вами просмотрим презентацию фотографий окрестностей нашего поселка и попробуем самостоятельно составить СПП о природе. (Просмотр презентации и чтение подготовленным учеником ст-ния Н.Рыленкова под музыку «Одинокий пастух»:

Всё в тающей дымке:

Холмы, перелески.

Здесь краски не ярки

И звуки не резки.

Здесь медленны реки,

Туманны озера,

И все ускользает

От беглого взора.

Здесь мало увидеть,

Здесь нужно всмотреться,

Чтоб ясной любовью

Наполнилось сердце.

Здесь мало услышать,

Здесь вслушаться нужно,

Чтоб в душу созвучья

Нахлынули дружно.

Чтоб вдруг отразили

Прозрачные воды

Всю прелесть застенчивой

Русской природы. ).

Мы с вами живем в Средней полосе России, где красоту природы нельзя увидеть беглым взглядом и нужно быть очень внимательным. Такие строки написать и такие снимки могли сделать люди, которые по-настоящему любят свою Родину. Все фотографии, которые вы увидели, сделаны ученицей нашего класса. Запечатлеть прекрасное мгновение на фотографии трудно, но еще труднее его описать. Сейчас мы с вами попробуем описать один из снимков. Работать будем по карточке №2.

Б) Работа по карточке №2. (Дифференцированная работа) (слайд 16)

Карточка №2 (для слабых учеников).

Выберите и выполните одно из заданий.

Продолжите предложение так, чтобы получилось сложное предложение.

А) Когда наступили холода, … .

Б) Выпал первый снежок, так что … .

Попробуйте составить 2-3 СПП по фотографии.

Карточка №2 (для сильных учеников).

Используя простые и сложные предложения, составьте небольшой текст по фотографии.

4. Тестирование (с последующим самоконтролем и работой над ошибками).

Отметить кружочком СПП.

Тест.

Обведите кружочком номера сложных предложений.

1) Свищет ветер под крутым забором, прячется в траву. (С.Есенин)

2) Выхожу я на высокий берег, где покойно плещется залив. (С.Есенин)

3) А по двору метелица ковром шелковым стелется, но больно холодна. (С.Есенин)

4) А в заречье, куда сваливалась туча, уже висела, над синими лесами оранжевая радуга. (Е.Носов)

5)Прозрачный лес один чернеет, и ель сквозь иней зеленеет, и речка подо льдом блестит. (А.Пушкин)

6) Лесные запахи мешались с медовыми и чайными запахами лугов в крепкий настой, от которого становилось хмельно и неизъяснимо радостно и молодо на душе. (Е.Носов)

Проверьте свою работу по ключу (слайд 25)

Предложения, в которых были допущены ошибки, выпишите в тетрадь, поставьте знаки препинания, постройте их схемы.

Назовите предложения, в которых средством связи являются союзные слова.

VII . Рефлексия деятельности учащихся.

Как вы считаете, выполнили ли мы задачи урока?

С какими трудностями столкнулись на уроке?

Что понравилось на уроке?

С каким настроением уходите с урока?

VIII . Подведение итогов урока.

IX . Домашнее задание (слайд 26).

Дома будете работать по карточке №3.

Карточка №3.

Выполните одно из трех заданий.

1. § 9, упр.84 (устно), 85, 86 (письменно).

2. § 9 , написать мини-сочинение на тему «Осень», используя простые и разные виды сложных предложений. Построить схемы СПП, использованных в мини-сочинении.

3. § 9 , подготовить материал для объяснительного диктанта по теме «Строение СПП и знаки препинания в нем».

Список использованной литературы:

Бархударов С.Г., Крючков С.Е., Максимов Л.Ю., Чешко Л.А. Русский язык 9 класс – М. «Просвещение», 2011г.

Использованные дополнительные материалы:

Есенин С.А., стихотворение «С добрым утром».

Есенин С.А., Носов Е.И., Пушкин А.С., предложения из произведений.

Сказки и рассказы Эдуарда Успенского читать для детей онлайн бесплатно

Много неожиданных составляющих впитывают себя сказки Успенского. Кроме щедро разлитого в них инженерного смысла, тут находят место и популярные животрепещущие вопросы сегодняшнего времени. По другому говоря, присутствует «подлинная» публицистика в том виде, в котором она может быть доставлена до детского сознания. Умно, смешно и по-детски создана фигура начальника из знаменитого рассказа Успенского, который заправляет выдачей цемента для стройки своим друзьям Гены и Чебурашки.

У начальника существует правило: все делать нужно наполовину. Спросите почему? «Если я, — говорит он, — всегда и всё буду делать до самого конца и постоянно всем все разрешать, то обязательно про меня могут сказать, что я необыкновенно добрый и каждый у меня регулярно делает что хочет. Ну а если же я вообще ничего не буду совершать и никому никогда ничего не разрешать делать, то про меня точно скажут, что я постоянно бью баклуши и всем мешаю. А так ведь про меня никто никогда ничего ужасного не скажет». И в практически полном соответствии с собственной парадигмой наш герой всегда разрешает выдать своим друзьям половину требуемого им для переноски — то есть половину машины. А вспомнив, что половина грузовика не поедет, он быстренько дает грузовик только на половину пути…

Нет, не побуждают ребят рассказы Успенского смотреть на окружающий мир сквозь розовые стекла. Они всегда побуждают переносить все доступное им в русло любви и доброты. Рассказывая об одной из своих повестей, писатель заметил: «В новой книжке добры абсолютно все. Если регулярно говорить детям о плохих сторонах жизни, им обязательно покажется, что мир вообще ужасный и плохой. А я всегда хочу подарить им понятие веселого и хорошего мира!»

Каждый россиянин Вам скажет, что все повести, рассказы и сказки Эдуарда Успенского, читать которые вы можете на нашем сайте, замечательного детского писателя с техническим образованием и с доброй душой забавного сказочника, — подарок ребяткам, теплый и добрый.

Девчата (1962) — отзывы и рецензии — Кинопоиск

сортировать: по рейтингу по дате по имени пользователя показывать: 10255075 51—58 из 58 berkut2115 Хочу — халву ем, хочу — пряники. .. Один из самых моих любимых фильмов, который не надоедает никогда, хоть ты его уже знаешь наизусть. Когда произносишь слово ‘Девчата’, вспоминаешь в первую очередь Тоську! Эту низенькую, неприметную, но такую живую и по-детски непосредственную девчонку. Даже не верится, что её сыграла уже 30-летняя Надежда Румянцева. Мне кажется, в те времена кто угодно мог сыграть кого угодно, как например 47-летний Георгий Вицин 20-летнего паренька, или 31-летний Ролан Быков дедушку-библиотекаря. Или вот, любимейшая Надежда Румянцева 18-летнюю Тоську. Этот фильм, помню, даже в 90-е молодёжь любила, хоть и была помешана на голливудских блокбастерах. В лагере, помню, смотрели его, но тут пришёл вожатый и запел ‘Отчего, отчего, отчего я сейчас выключу телевизор? От того, что уже отбой наста-ал!’ Хоть время и правда было к отбою, но его упросили включить, и фильм досмотрели. Или новогодним утром у нас вырубили общую антенну, и мама взяла из моей комнаты маленький телевизор, который работал от комнатной антенны, только чтоб дальше смотреть фильм, видеомагнитофона у нас тогда ещё не было. Вот она — волшебная сила искусства! Оно манит, притягивает к себе через все времена! Сюжет в общем-то простой, наивный, романтический. Молодая девушка приехала из тёплого Крыма в холодную Сибирь, как и многие в те годы, за романтикой. За дождями и за запахом тайги. Поваром. Что ж её там ждёт, кроме работы на кухне? И кто бы мог подумать, чтобы в эту замухрыжку влюбится сам Илья Ковригин? Первый парень в посёлке. Передовик, лучший вальщик. Когда кругом Анфиска и ей подобные. На мой взгляд, очень часто так и бывает. Когда кругом красавицы, такие влюбчивые парни, как Илья, неожиданно даже для них выбирают вот таких Тосек. Потому что Тося — она живая, она настоящая, не такая как все. В ней столько энергии, уж куда там Анфиске? А ещё, к сожалению, часто бывает и так, что парни спорят друг с дружкой на девушек. Да уж, не лучшее начало для знакомства. И явно ничего хорошего не предвещает. Да и кто поверит в такой союз! Тося так и говорит ‘Илья муж, Тоська жена, умереть со смеху!’. Но спор — это обычное мужское компанейское дурачество, а любовь… это любовь! Что только ни пришлось пережить этим двум влюблённым сердцам! И бабьи сплетни, и ‘помощь’ друзей и подруг (чего стоит катино кхе-кхе), и попытки примириться, и вновь ссоры. Любовь и правда, всё преодолевает, даже если и началась она с чего-то, что ей никак не способствует. Знаете, может я и вовсе не разбираюсь в актёрском мастерстве, но тут я вовсе не увидел игры. Они живут! Никто не играет — каждый живёт тем или иным образом. Это и есть высшее мастерство — когда не надо играть, изображать чего-то. А просто жить, как обычно. Фильм хоть и про зиму, а как греет! Даже сейчас, летом. А ещё при его просмотре хорошо что-нибудь кушать. А сколько цитат из него стали крылатыми фразами. ‘Хочу халву ем, хочу пряники…’ ‘Да был тут какой-то облезлый’ ‘Откормила я тебя, Надежда, на свою погибель! Ну погоди! Получишь ты у меня завтра добавки!’ ‘Ведь никотин — это яд!’ ‘Что же мне, на тумбочке спать?’ ‘Едут тут всякие, ни подушки, ни профессии!’ и другие. .. Фильм уже давно заслужил самые положительные оценки. Десятки ставить как-то неправильно. Сколько людей знают, любят, смотрят этот фильм снова и снова — это и есть оценка, я так думаю. И эта цифра — явно не десять. прямая ссылка 21 июля 2016 | 03:31 Иногда хочется посмотреть хороший фильм, но в последнее время снимают одно ‘навоз’. Поэтому приходится обращаться к хорошо забытому старому. Фильм уже хорош тем, что даже сейчас, по прошествии столького времени вызывает искренние эмоции. Некоторых как я понял раздражает, что фильм в старой советской традиции на производственную тему, где люди легкомысленные в итоге оказываются наказанными и перевоспитанными, а меня раздражают современные циничные, равнодушные герои. Современный российский кинематограф (царствие ему небесное) пытается повторить иногда успехи советского кино, моя личная просьба:не пытайтесь, кишка у вас тонка, так как в итоге получается такая гнусность, что лучше ещё раз посмотреть ‘Терминатора’. Недавно где-то прочел цитату: ‘Любовь без уважения как ангел без крыльев'(не помню кто автор), так вот, фильм как раз об этом, два человека, которые очень друг друга любят не могут быть вместе потому, что один нанес другой сильную обиду, даже этого не понимая. прямая ссылка 03 сентября 2016 | 08:11 «Девчата» — советская комедийная мелодрама 1961 года, которая получилась нежным и душевным фильмом, которое можно со временем пересматривать и пересматривать. Данный фильм очень чистый, добрый и позитивный, и эта одна из моих любимых мелодрам советского кино. Мы видим, как юная повариха приехала в сибирский поселок, и здесь началась забавная история. Девушка знакомится со своими соседками и встречает свою любовь, попадая в различные комичные ситуации и забавную историю… Надежда Румянцева очаровательная и талантливая советская актриса, и эта роль ее моя любимая в ее карьере. Она сыграла свою героиню просто шикарно: мило и чудесно, и ее героиня получилась наивной и доброй девушкой с большим сердцем и доброй улыбкой. Николай Рыбников неплохой советский актер, и эта его роль тоже моя любимая в его карьере. В этом фильме он был хорош, и дуэт этих советских актеров мне очень нравится. Больше всех в этой комедийной мелодраме мне понравилась Инна Макарова. Она замечательная и чувственная советская актриса, и я люблю смотреть, как она играет. Само это кино не надоедает, ведь оно весьма милое и позитивное. При просмотре испытываешь приятную ностальгию и только положительные эмоции. Считаю этот советский незатейливый и легкий черно-белый фильм маленьким шедевром, который должен каждый посмотреть. Посмотрите «Девчата», и это кино навсегда останется у Вас в памяти и озарит своей чистотой, приятной атмосферой и очаровательной историей, которую нам так чудесно показали. Приятного просмотра! 10 из 10 прямая ссылка 25 января 2014 | 15:36 Shishkodryomov Всем людям маленького роста картошку печь легко и просто! После окончания средней школы я на полном серьезе собирался не в институт, а на Сахалин рубить лес. Мотивировал это тем, что еще Карл Маркс подчеркивал всю важность накопления первоначального капитала и, если бы не перестройка, то кто его и знает, чтобы в итоге вышло. Поэтому тема великой женской любви (и не только женской) в фильме ‘Девчата’ практически в любое время проходила мимо меня. Меня гораздо больше интересовал процесс рубки леса, условия жизни, питание и т.д. От фильма веет здоровым оптимистическим духом советского лесоруба. При виде проголодавшейся толпы, которая всем своим видом показывает, что действительно заслужила свои щи с котлетами, просыпается невероятно зверский аппетит и нет ничего лучшего, чем, как бы это выразиться одновременно и относительно культурно, и по возможности правдиво, ‘жрать за просмотром ‘Девчат’. Глядя на Надежду Румянцеву в колпаке и с огромной поварешкой сразу же накатывает острый приступ голода. Да и вообще, все эти шутливые взаимоотношения на экране, вечерняя школа, золотые часы (жутко дорогая вещь по тем временам) — все это говорило о том, что труд на северных выработках почетен, уважаем и очень хорошо оплачивается. ‘Девчат’ сделал целый табун великих советских актрис, да парочка актеров, вкупе с забойной песенкой фильм превратился в классику нашего кино. Мне больше всего нравился самобытный актер небольших ролей Станислав Хитров, игравший Филю в кубанке. Его простецкая манера, добрый юмор и независимый по сюжету персонаж очаровательны. В ‘Легкой жизни’ с Фаиной Раневской он играет выпускника пединститута. Филя — учитель, да еще, небось, и химии. А еще там упоминается учительница из ‘Весны на Заречной улице’, которая все же вышла замуж за своего сталевара. В данном же случае, лесоруба, хотя Рыбников заканчивал таксистом (‘Ночной экипаж’). В общем, ‘с такими я не танцую’! прямая ссылка 03 декабря 2018 | 00:51 Молодая и наивная Тося приезжает на отдалённый хутор. Он окружен дремучим лесом и привален кубометрами снега. Здесь происходит древесный промысел. Круглые сутки вчерашние молодые люди а ныне лесорубы при помощи бензопил «Дружба» валят лес, чтобы выполнять план, обеспечивать свежей породой города, и производство. Здесь валится лес, и уезжают стволы на производство варежек и у твари, Здесь суровые мужики, еще вчерашние школяры тащат на своих спинах тяжелый инструмент. Предстоит выдержать злостные наклепы и нестандартный юмор здешних обитателей. Здесь люди уважают характер но боятся быть простыми. Здесь умеют шутить несмотря на то, что все вокруг завалено непроходимым без специальной техники, снегом В эту глухомань далекую от районных центров приезжает заводная и наивная девушка Тося, это только сч первого раза может показаться, что Тося простушка, на самом деле это такой себе чертенок в юбочке, она не упустит своего, и умеет за себя постоять. Суровые нравы нового общества Тося встречает распростертой улыбкой и сжатыми кулачками. Весело принимая поначалу враждебное мнение. Заменяя страх, нового места на желание трудится, и открыто, но с мотанием на ус встречает Тося новых знакомых и новую обстановку. С новыми характерами и мнения ми, новыми друзьями, приключениями, заботах о досуге. Который так сказать, вовсе не прост. Помимо вездесущего коменданта, есть и две шайки, одна из которых местные проходимцы, а другая почетная элита. Шалопаи не гнушаются с шуткам в стиле советских «Чудаков», имеют пылкий нрав и пьют по вечерам Жигулевское пиво. Неслыханное дело. Обе команды соревнуются, в схватках на спорт и за игрой в шашки в забавном споре на забавный проигрыш. Они упорно валят лес и трудятся под красным знаменем, оно родимое веет тут приятным, и ламповым серым. Один предводителей шайки влюбляется в Тосю, но точно так же как и второй парень, А может это не влюбленность а просто очередная игра? Может ей вовсе и не нужен этот хулиган, а может игра зашла слишком далеко? Но что думает Тося? Быть может и она не так правильно понимает нахлынувшие на не чувства, как не попасть на удочку и сохранить, уже натянутые отношения в коллективе. Бензопила врезается в дерево а нам остается только приятнейшим образом болеть за девушку. Ее путь оставляет умилительное зрелище после просмотра. Настолько яркое при своем черно белом свете кино. Очень теплый и душевный фильм. Типажи прекрасных добродушный тружеников, которые готовы любить, шутить, смеятся. Все они как настоящие и одновременно от них веет старой эпохой, играют и диву даешься, правдоподобны, но и так наивны одновременно. Расписанная посреди снегов история девушки, она попадает в чужое ей общество, но твердо знает чего хочет, посему стоит на своем. Она с готовностью и терпеливой стойкостью принимает бой у этого нового места в своей жизни. Стоит ей пережить очередную шутку обитателей и или столкнутся с жизненным уроком, как сразу же прибавляется опыт. Который приводит на правильный и светлый путь, и на фоне всего этого теплым светит солнце самого рассвета союза советских социалистических республик. Все вперед, все строить, все улыбаются, кажется в том наивно мире анклаве на хуторе где трудятся изо дня в день не покладая рук, просто невозможно быть приятно свежим и готовым работать и не забывать про любовь. И любовь эта к своей стране к человеку которого узнал. Это чувство распирает так что ты светишься и все сияют вместе тобой. И это видно даже через черно белую пленку. Какой огромный труд был проделан. Типажи просто светят собой, каждый из них, все от актеров вторых планов, до задней массовки, умели уже тогда Сияли подавали пример, отличный образ, который как ни странно смог меня зацепить этой наивностью затрагивавшей легонько очень серьезные темы и поднимавший обсуждение вещей тех лет с хитринкой и прекрасным настроением. Сияющий монолит самородок кино тех лет. прямая ссылка 27 октября 2017 | 23:46 Добрая и милая комедия с мелодрамной составляющей рассказывает об активной, мечтательной и наивной поварихе Тоси, которая прибывает на северные работы в лесоперерабатывающий коллективно-трудовой лагерь. Работа такая работа. Новенькая городская героиня, закончившая кулинарный институт раскрывает зрителю быт севера и показывает трудовое воспитание – как часть жизнь советского гражданина. На общем плане культовая лента отражает характер общества, «пятилетки» по трудовому плану, бригады работников, которые соревнуются в том, чтобы скорее выполнить задачу, а не отлынивать от работы. Если надо, то можно и на обед не пойти, но сохранить дух соперничества и статус на доске почёта. Женская доля тоже непростая. Повариха – это одно, но научны вклад, уборка, переработка древесины сказываются на девушках. Развлечения в виде танцев, кино способны развить хоть как-то трудовую суматоху. На внутреннем плане сюжет подносит романтические приключения. Тося – новый человек в коллективе, со своим взглядом, любопытство которой удивляет окружающих и забавляет мужчин. На фоне устоев сибирского посёлка провинциалка (или интеллигентка?) бросает вызов чёрствому поведению мужчин и рождает зависть в глазах девушек. Кадры, цитаты и жизненная позиция Тоси до сих пор крылатыми штрихами витают над отечественным кинематографом. Спор мужчин за внимание новенькой обрастает личной привязанностью, которая подчиняет силе любви. Даже самые брутальные и суровые мужчины слушаются зов сердца, что довольно красиво показано поведением Тоси. Фильм разбавляет романтические забавы конфликтами подруг, попытками добиться внимания мужчины, их принципиальным отношением, что выглядит комично и весело. Помимо Тосиной личной жизни параллельно нам раскрывают личную жизнь и Кати, и Нади, и Веры, проецируя их опыт и сложное положение через ситуацию Тоси. Отличное сравнение и демонстрация разных романтических взглядов. Разное понимание любви, точно так же как и отношения мужчин к этому тёплому чувству, сопровождаются отличным финалом и красивыми кадрами заснеженного леса. Спор за внимание, желание понравится девушки, а также общий трудовой настрой, сменяющий своё мировоззрение с появлением новенькой режиссёр Юрий Чулюкин красиво собрал в этой милой комедии. Хорошее кино, которое прошло проверку временем. прямая ссылка 21 октября 2021 | 00:52 gavrmax ‘Чтобы я когда влюбился! Да не дождутся они от меня! Какие люди гибнут.’ Что-то прекрасное. Из популярных советских картин эту как-то все время откладывал, но, когда таки добрался, разделил известную любовь к этому фильму. Он действительно потрясающе прост и прекрасен своей простотой, он добрый и добротой этой согревает. По-настоящему сказочная честная Тося. Не такой уже честный полюбивший Илья. И любовь, которая может заставить самых опытных почувствовать себя беспомощными, а тех, кто в нее не верит, поверить. Снято тоже очень красиво, ну а музыка к кинофильму отлично все это дополняет. Да похвал много. Но кино плохим назвать не могу. Уж простите. Браво. Любите друг друга. Рекомендовано к просмотру… ‘Отчего, отчего, отчего так хорошо, Оттого, что ты мне просто улыбнулась.’ 9 из 10 прямая ссылка 08 мая 2017 | 23:32 smidmi1979 Попытка небанального взгляда на культурный код фильма. Эта простая, на первый взгляд, картина засмотрена до дыр не первым поколением зрителей настолько, что начинаешь наконец видеть то, чего раньше в упор не замечалось, хотя могло бы. Чем Девчата были в советское время? Забавной производственной комедией, звездой которых была Надежда Румянцева, воспевающей коллективный труд, коллективный быт, простые, открытые отношения — на работе они, в любви или в дружбе. Да и название указывало на коллективность. Но какая она? И кто есть кто, когда он сам по себе? Взглянем поглубже… Первый конфликт обнаруживается в самом зачине: хотя прямое осуждение бесцеремонности Тоси в обращении с имуществом подруг есть только у Анфисы, молчаливо с ним согласились все. А мама Вера философски и иронично заметила: Ты откуда такая взялась? В этом первый намёк на своеобразную чужеродность девочки во взрослом кругу, но и ‘необходимость’ ее перевоспитания. Кстати, тема с имуществом промелькнет и ещё раз, но уже в мужском кругу, где Сан Саныча одернут по поводу его: ‘Записать бы надо…’ Но это классический советский тренд на общность имущества как коммунистическую черту. Что касается воспитания, то конфликт искреннего личного чувства и коллективного девчачьего не заставил себя ждать. Складывающееся светлое первое чувство Тоси под предлогом: ‘Иначе она верить людям перестанет’,подруги при первом случае изгадят (наверное, после этого она верить людям будет больше. ..), раскрывая ‘истинный’ замысел Ильи. При этом позитивных действий с их стороны мало… Точнее, и вовсе нет. Когда требовалось разрушить, девчата дружно рвали билеты, сдали спор между Филей и Ковригиным, говорили, что бабник. А вот как только узнали, что Илья Тосю действительно любит (сцена рыданий Анфисы никак не намекала на то, что она лжет) — ноль действий. Ан нет — вру. Кашель Кати, стоивший золотых часов. Да и понять можно: скупердяй Сан Саныч, обалдуй Сашка (фраза: ‘я поссориться с ним не могу — не из-за чего’ говорит о том, что ссориться-то хочется), отвергнутый муж мамы Веры — это вряд ли остановит потаенную зависть к шмакодявке, имеющей дело с ‘первым парнем на деревне’. Последняя даже ничего не стала говорить, лишь усмехнувшись в ответ на: ‘Я вообще замуж не пойду, одной лучше — хочу халву ем, хочу — пряники’ Недаром психологи говорят, что каждая ‘мать’ подсознательно хочет своей судьбы дочери… Сплошные психологические компенсации. Потому любовь и вправду кажется сказочкой — уж больно много подводных камней в судьбах ‘влюблённых’. Парадоксально, что едва ли не единственным островком естественного, а потому правдивого, пусть и циничного отношения к действительности становится главный отрицательный персонаж — Анфиса. Почему же у неё немного шансов выйти замуж? Да потому что не только подруги, но и мужчины боятся сильной независимой женщины. К слову, это и один из немногих взрослых персонажей фильма. О детях отдельно. Главный из них — Илья. Ряд эпизодов прямо указывает на его инфантильность. Например, поездка на поезде — при амплуа бабника он слишком скромен, сторонясь женщин, готовых, судя по шуткам, отдаться ему без остатка, предпочитая одиночество на дальнем краю платформы. Или отношения с Анфисой. Не секрет, что подросток тянется к взрослой и развязной женщине (да ещё и коммутатор… — связница просто призвана провести парня в мир ‘серьёзных’ отношений). В то же время на большой дистанции он боится обнаружить свою мужскую несостоятельность (в смысле взрослости). Разумеется, в качестве контрагента избирается совсем девчонка, которая родом из его же детского мира. Спор с Филей будет лишь катализатором его подсознательного желания быть с ней: это и способ найти гармонию со своими комплексами и доказать, какой он мужик и плейбой. Возможно предположить у него нехватку материнской ласки — проекция ее видна в отношениях с женщинами (тяга и страх перед Анфисой). А его страдания? Обиженный ребёнок, зарывшийся лицом в подушку. Застряв в подростках, в соответствии с требованиями культуры и общества Илья ищет себе пару, но психологически подбирает такого же ребёнка, как и он сам. Про Тосю все ясно с самого начала — она самый понятный и прозрачный персонаж. Недаром финал сопровождается словами: ‘Как взрослые!’ А ведут себя как дети… В таком ракурсе интересно было бы глянуть на сценарий… В каких-то глубинных основах это уже не соцреализм и не производственная комедия, а фрейдо-марксистская драма. Причём марксизм чисто внешний (точно не Маркузе). А комедийный флер и идеологическая теза о позитивном влиянии коллектива прикрывают эту подоплеку. Поэтому мнение о режиссуре может быть двояким. Вряд ли замысел авторов был именно таким. Но, с другой стороны, сценарные коллизии рано или поздно все равно обнажат правду. Трудно не заметить целый ряд идеологических посылов, заложенных в фильме. Например, по содержанию фильм скорее о любви поварихи и лесоруба, а название ‘Девчата’ апеллирует к женщинам. А стремящаяся к независимости Анфиса — враг. Почему? Потому что красивая, не скромная и не влюбленная. Это плохо? Да, если считать позитивным конформизм как идеал поведения. Нет, потому как это честно, пусть и аморально. И если называть действия Анфисы индивидуальным выбором или свободой. И фильм становится историей про то, как коллективное подавляет личное, но не избавляет от индивидуальных переживаний. Характерно, что это личное проступает через вынужденное двуличие персонажей — на лице улыбка, в декларациях идеологически выверенное доброжелательство, а на поверку — верстание индивида (той же Тоси) под свои неудачи (Надя и мама Вера) или же превосходство, исходящее из зависти и возможности влиять на человека (Катя). Этакие фрейдизм и ницшеанство по-советски. Правда, мама Вера хотя бы для себя извлекла уроки из истории Тоси — письмо мужа рвать не стала… Тем и замечательны Девчата: простые по форме при отколупывании идеологической и напускной веселости становятся психологически менее однозначными и объективными к людям и их времени: по-советски счастливому и доброму, но внутри все равно одинокому и закомплексованному. Как бы не лакировала пропаганда, а человек отнюдь не так хорош, а классовость не способна убить эгоистичное, лишь загоняя его вглубь, в подсознание. В этом смысле простота до наивности и открытость и непосредственность в реакциях Тоси (что необязательно является свойством только детства), да и Ильи тоже, порождают надежду на то, что в будущем у них, как и у всех (молодых и будущих) советских людей, второго дна не будет — как ни странно, но у них нет негативного бэкграунда — из послевоенного поколения, лишенные родителей, они не впитали их родовых грехов и живут с белого листа. Может, поэтому они и должны были жить при коммунизме? Недаром дело происходит весной — оттепель… Во всех смыслах. А впереди должно было быть только счастье… Жаль, что в итоге его не случилось. прямая ссылка 08 июля 2016 | 20:14 показывать: 10255075 51—58 из 58

Мягкая игрушка Обезьянка Анфиска 35 см Orange 5013/35

Артикул:	5013/35
Возраст:	3 года / 4 года / 5 лет / 6 лет / 7 лет / 8 лет / 9 лет / 10 лет / 11 лет / 12 лет / 14 лет / 16 лет / 18 лет
Комплект:	1 игрушка
Цвет:	бежевый / красный / белый
Высота игрушки, см:	35
Пол:	Девочка / Мальчик
Материал:	искусственный мех / текстиль / наполнитель / пластик
Производитель:	Orange
Размер упаковки, см:	18x55x13
Штрих-код:	6938802870276

Писк сезона: Анфиса Чехова показала девять зимних образов для женщин с формами

Анфиса Чехова

Образ

прославился не только тем, что она телеведущая. У девушки пышные формы, которые она умело обрамляет нарядами. На знаменитость заглядываются не только мужчины, но и женщины. Она носит платья с запахом, скрывающие живот, а также выбирает блузки с глубоким декольте, подчеркивающим достоинства ее фигуры. Даже Лина Дембикова, ведущая шоу «Перезагрузка» на ТНТ, отметила ее умение правильно одеваться.еще по теме

«Супермодная вещь!»: Анфиса Чехова оделась с подросшим сыном в одинаковые костюмы Телеведущая уверяла, что семейный образ у них получился случайно. Она также призналась, что иногда ей приходится уговаривать наследника сделать качественные кадры.

В последнее время Анфиса много времени проводит с

сын Соломон дома

… Однако для выходов в свет она всегда выбирает броские образы. Год назад девушка участвовала в проекте «Модель XL», где могла дать совет, как лучше одеваться женщинам с формами.На этот раз она показала в соцсети девять зимних луков. Для начала Чехова примерила объемную плюшевую шубку бирюзового цвета, затем оттенка молочного. также телеведущая примерила короткую шубку цвета фуксии и алого цвета. Она также носила леггинсы и меховые наушники. Затем Анфиса примерила еще пять дубленок из плюшевой ткани. Она показала пять луков популярных оттенков. Девушка танцевала на улице, устроив импровизированный показ мод. @media (ориентация: альбомная) {.viqeo-vertical.viqeo-embed — 0c3962013d6aab85e843 {нижний отступ: 75%;}} @media (ориентация: книжная) {.viqeo-vertical.viqeo-embed — 0c3962013d6aab85e843 {заполнение снизу: 125%;}}

«А кто сказал, что если холодно, то не должно быть красиво?! Оделись на мороз! Ну такие классные, модные и уютные шубки! Писк сезона», — отметила звезда. Поклонники радостно принялись обсуждать снимки. Многие были в восторге от шубки молочного цвета. «Классные пальто», «Действительно яркие цвета очень прямолинейны», «Алый вам очень идет. Но для себя я бы взяла голубую», «Стройная женщина хороша! Но я за яркие цвета, они ваши!», — прокомментировали пост подписчики.@media (ориентация: альбомная) {.viqeo-vertical.viqeo-embed — 4d05c012f283ab6d08a3 {padding-bottom: 75%;}} @media (ориентация: портретная) {.viqeo-vertical.viqeo-embed — 4d05c012f283ab6d08a3 {padding-bottom : 125%;}}

См. также:

Anfisa Шоколадное платье миди в рубчик с глубоким вырезом Missy Empire

долларов США

Теперь $ 23,80 с кодом: ТРИДЦАТЬ

В этом образе чувствуется переходный дух позднего лета, детка! Шоколадное платье-миди в рубчик с глубоким вырезом Anfisa из материала шоколадного цвета в рубчик, макси-длины, облегающего кроя, пуговиц через верх, округлого выреза и длинных рукавов.

• Приблизительная длина: 47,3 дюйма (120,3 см)
• Модель носит UK 8: EU 34, AUS 8 и US 4
• Модель Высота 5 футов 5 дюймов
  
• Материал: 95 % полиэстер, 5 % эластан
  
• Машинная стирка
• Изделие Подходит: Установлено

Бесплатная стандартная доставка

Курьер — USPS или UPS БЕСПЛАТНО Стандарт (все заказы на сумму свыше 150 долларов США) Потратьте 150 долларов или больше и получите бесплатную стандартную доставку. Это предложение можно использовать в сочетании с другими акциями.

БЕСПЛАТНО

Стандартная доставка

Курьер — USPS или UPS Сервис — Отслеживается и подписан для Доставка — 3-7 рабочих дней* (с даты отправки)

9,99 $

Экспресс-доставка

Курьер — DHL Служба — Экспресс-доставка — Отслеживаемая служба Доставка — 2-3 рабочих дня* (с даты отправки)

От 19 долларов.99

*Заказы, размещенные до 16:00 (UTC), будут отправлены в тот же день, заказы, размещенные после 16:00 (UTC), будут отправлены на следующий рабочий день.

РАСПРОДАЖА РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ — СКИДКА 30% НА ВСЁ

КОД: ТРИДЦАТЬ

СКОРЕЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ:

Преобразование одного размера в международный стандарт
Великобритания	4	6	8	10	12	14	16	18
ЕС	32	34	36	38	40	42	44	46
США	0	2	4	6	8	10	12	14
Австралия	4	6	8	10	12	14	16	18
ИТ	36	38	40	42	44	46	48	50

	Бюст		Талия		Бедра
Великобритания	дюймов	в	см	дюймов	в	см	дюймов	в	см
4	31	79	24.5	62	34	86
6	32	81,5	25,5	64,5	35	88,5
8	33	84	26,5	67	36,5	93
10	35	89	28,5	72	38,5	98
12	37	94	30	77	40.5	103
14	39	99	32,5	82	42,5	108
16	40	104	34	87	44,5	113
18	44	111,5	37	94,5	47	120,5

Длина брюк Прибл.
	Внутренняя ножка дюйма	Внутренняя ножка см
Брюки	31.5	80
Леггинсы	28	71
Джинсы	31,5	80
Джоггеры	28	71

Международный переходник на два размера
РАЗМЕР	Великобритания	ЕС	США	Австралия	ИТ
XS	6	34	2	6	38
С	8	36	4	8	40
М	10	38	6	10	42
Л	12	40	8	12	44
XL	14	42	10	14	46
С/М	8/10	36/38	4/6	8/10	40/42
М/Л	14/12	40/42	8/10	14/12	44/46

	Бюст		Талия		Бедра
РАЗМЕР	дюймов	в	см	дюймов	в	см	дюймов	в	см
XS	32	81.5	25,5	64,5	35	88,5
С	33	84	26,5	67	36,5	93
М	35	89	28,5	72	38,5	98
л	37	94	30	77	40,5	103
XL	39	99	32.5	82	42,5	108
С/М	32-35	84-89	26,5-28,5	67-72	36,5-38,5	93-98
М/Л	37-39	94-99	30-32,5	77-82	40,5-42,5	103-108

Обувь
Великобритания	2	3	4	5	6	7	8
Австралия	4	5	6	7	8	9	10
США	4	5	6	7	8	9	10
ЕС	35	36	37	38	39	40	41

Размер бюстгальтера
Размер платья	Размер ремешка для Великобритании	Под грудью — дюймы	Под грудью — см
XS	28	23 — 24.5	58,5 — 62
С	30	25 — 26,5	63,5 — 67
М	32	27 — 28,5	68,5 — 72
Л	34	29 — 30,5	73,5 — 77
XL	36	31 — 32,5	78,5 — 82

Ремни для международной переделки (см)
Великобритания	Размер	Талия	Бедра
4/6	ХС	58.5-60	76-78,5
8/10	С	63-70	81-86
14/12	М	64,2	91-96
16/18	л	90,5-98	101-108,5

Головные уборы
Все наши шапки одного размера. Окружность головы 57 см / 22 дюйма

товар

https://www.missyempire.com/us/anfisa-chocolate-ribbed-dunge-midi-dress?___store=usd 886030 Шоколадное платье миди в рубчик с глубоким вырезом Anfisa https://www.missyempire.com/media/catalog/product/m/e/me6351ch-17-09-2021-h6iyl-jpg.jpg 34 34 доллар США В наличии /Новое в /Одежда /Платья /Новинки/Новинки в одежде /Одежда/Просмотреть все /Выбрать по тренду /Покупка по случаю/По случаю-где? /Платья/Облегающие платья /Платья/Платья-миди /Платья/Повседневные платья /Новинки/Новинки в одежде/Платья /Платья/Повседневные платья /Одежда/Платья /Одежда/Платья/Облегающие платья /Одежда/Платья/Повседневные платья /Одежда/Платья/Платья-миди /Выбрать по тренду/Женские чувства /Купить по случаю /Покупка по случаю/День Sesh /Покупка по тренду/Осеннее настроение /Выбрать по тренду/Милашка вне службы /Покупка по случаю/Вечернее свидание /Покупка по случаю/Бранчин /Выбрать по тренду/Новые ощущения /Выбрать по тренду/Все чувства /Выбрать по тренду/Спокойная любовь /Выбрать по тренду/Осень/Зима /Новое в наличии/Снова в наличии

• Приблизительная длина: 47.3 дюйма (120,3 см)
• Модель носит размер Великобритании 8: ЕС 34, Австралии 8 и США 4< /li>
• Рост модели 5’5″
  
• Материал: 95% полиэстер, 5% эластан
  
• Машинная стирка
• Подходит для товара: Облегающее платье

В этом образе чувствуется переходная атмосфера позднего лета, детка! Шоколадное платье-миди в рубчик с глубоким вырезом от Anfisa из материала шоколадного цвета в рубчик, макси-длины, облегающего кроя, пуговица через топ с круглым вырезом и длинными рукавами.  доллар США 0 0 https://www.missyempire.com/media/catalog/product/m/e/me6351ch-17-09-2021-7ybax-jpg.jpg https://www.missyempire.com/media/catalog/product/m/e/me6351ch-17-09-2021-tn34c-jpg.jpg https://www.missyempire.com/media/catalog/product/m/e/me6351ch-17-09-2021-ebgu2-jpg.jpg https://www.missyempire.com/media/catalog/product/m/e/me6351ch-17-09-2021-yewk6-jpg.jpg 886031 Шоколадное платье миди в рубчик с глубоким вырезом Anfisa-6 34 34 В наличии США 2 886032 Шоколадное платье миди в рубчик с глубоким вырезом Anfisa-8 34 34 В наличии США 4 886033 Шоколадное платье миди в рубчик с глубоким вырезом Anfisa-10 34 34 В наличии США 6 886034 Шоколадное платье миди в рубчик с глубоким вырезом Anfisa-12 34 34 В наличии США 8 886035 Шоколадное платье миди в рубчик с глубоким вырезом Anfisa-14 34 34 В наличии США 10 Шоколад коричневый Миди-платья Платья Одежда да

Анфиса Летяго скачать музыку — Beatport

Armada Electronic Elements — Winter Essentials 2021 — Расширенные версии

Иоахим Пастор, Аме, КАРЬИН, Максим Лани, Анфиса Летяго, Изготовление, Тень Дитя, Шарлотта де Витте, Робаг Вруме, Андреа Олива, Алан Фитцпатрик, Келе, Элке Клейн, Джуниор Рид, Йотто, Такзин, ТЕМБА (ЮАР), Тенснейк, Кара Мелин, Бен Бемер, Роджер Шах, Сиан Эванс, стереоклип, Хелслут, Р Плюс, Амелия Фокс, Ферплей, Габриэль и Дрезден, Ян Бертон, Меховое пальто, Союзники для всех, жирные суши, ЭМБРЗ, Бен Мэлоун, Тобек, Марш, Сан Ра, Двойной удар, Спенсер Браун, Крион, Диана Миро, Скорц, Лиз Касс, Султан + Шепард, ХРРТЦ, АИА, Джерро, Илья Джокович, Аналог Сол, Анден, Джос и Эли, Корнелиус С.А., ил: вот, измененные лица, Мано Ле Таф, Дамиан Лазарус, LP Джобби, АВИРА, Эли и Фур, Эду Имбернон

Армада Электронные Элементы

Норвегия Зимние горы Норвегии, море в снежной природе Картина Анфисы Алмазовой

АВТОБИОГРАФИЯ Здравствуйте мои дорогие, хочу предложить вашему вниманию картины художественные и ручные портреты от опытного художника Анфисы Алмазовой, с высшим профессиональным художественное образование.Картина или портрет – прекрасный подарок близким, друзьям, родителям, коллегам и начальнику на день рождения, юбилей или годовщину свадьбы, а также для визуализации и утверждения тематической картины со смыслом в соответствии с вашими пожеланиями и идеями, или художник сам придумает для вас сюжет. Краткая автобиография. Я родился в 1989 году, в одном из самых холодных регионов России на Дальнем Востоке, на границе с Японией и Китаем, у берегов Охотского и Японского морей, впадающих в Тихий океан, откуда от природы: красивые пологие холмы (сопки), покрытые густым хвойным лесом и горными чистейшими реками в то время.Я впервые взялась за карандаш в 3 года и моей первой «картиной» был портрет мамы и папы, такой «детский» и смешной :), но с тех пор мой день не обходится без красок и холстов! В 2004 году в возрасте 14 лет с отличием окончила Художественную школу города Комсомольска-на-Амуре России, в 2005 году переехала на юг России, а в 2013 году окончила ФГБОУ ВО «Российская Федерация». Высшее профессиональное образование «Кубанский Государственный Университет» в городе Краснодаре Россия, по специальности «Изобразительное искусство» квалификация «Преподаватель изобразительного искусства»! И сейчас активный художник разных жанров, выполняющий картины и портреты в разных стилях.Пишу картины и портреты более 15 лет, Интерьерные картины абстракции, пейзажи, натюрморты, цветочные натюрморты, морские пейзажи, сюрреалистичные картины и в фантастическом стиле, а также парадные портреты в полный рост, масляными красками на холсте , а так же акриловые краски и акварель на бумаге! На становление моего творчества и развитие художественного таланта оказали влияние моя мать, художница и довольно известная в России и Японии художница, мой двоюродный дед Владимир Владимирович Хвостенко, мои предки еще в 17 веке расписывали церкви и писал иконы в Киеве и других городах.

90 Day Жених: Хорхе Нава подает на развод с Анфисой

Хорхе Нава реализует планы, которые он составил несколько месяцев назад, чтобы развестись со своей женой Анфисой Архипченко.

Звезда «90-дневного жениха» подала документы на развод в Аризоне вскоре после того, как отпраздновала три года брака, сообщает TMZ.

Репортаж из реалити-шоу сказал, что он планировал развестись со своей женой еще в марте после того, как он сказал, что она бросила его, пока он отбывал тюремный срок за перевозку 293 фунтов марихуаны.

Окончание: 90 Day Fiance Звезда Хорхе Нава подал на развод в Аризоне со своей женой Анфисой Архипченко вскоре после того, как они отметили три года брака

В своих судебных документах Нава указал дату развода как 19 ноября 2020 года, и причиной развода назвал непримиримые разногласия.

Он не указал никаких общих долгов или собственности в документах, и у них с Архипченко никогда не было детей, так что процесс, скорее всего, будет простым.

Нава, родом из Риверсайда, штат Калифорния, и Архипченко, родом из Москвы, были среди самых популярных пар в четвертом сезоне сериала «Жених на 90 дней», в котором рассказывается о парах, в которых у гражданина США и иностранного партнера есть 90 дней, чтобы планируют свадьбу после получения визы К-1.

Объявление об увольнении: в своих документах Нава сказал, что они расстались 19 ноября 2020 года, и назвал непримиримые разногласия причиной развода. Они были разлучены с тех пор, как он попал в тюрьму за торговлю наркотиками

Зрители были убеждены, что Архипченко охотился за деньгами Навы после того, как она отменила свои планы приехать в США после того, как он отказался купить ей сумочку за 10 000 долларов.

Во время бурного времени вместе он отказался платить за обручальное кольцо или свадебное платье, и в конце концов у них была простая свадьба в здании суда.

Семья Навы по-прежнему не доверяла его жене, и они расстались на несколько месяцев, прежде чем он попал в тюрьму за торговлю сотнями фунтов марихуаны.

Новая любовь: с тех пор, как он вышел из тюрьмы в мае, он поделился несколькими страстными фотографиями с женщиной, которая не является его женой

Секрет: Хотя Нава утверждал, что у его будущей бывшей жены был любовник, он был в тюрьме, она, кажется, не поделилась доказательствами отношений в социальных сетях

Хотя Нава утверждал, что у его будущей бывшей жены был любовник, пока он был в тюрьме, она, кажется, не поделились доказательствами отношений в социальных сетях.

Но с тех пор, как в мае его выпустили из тюрьмы, он поделился страстными фотографиями с женщиной, которая не является его женой.

В четверг он поделился в Instagram двумя фотографиями, на которых он целуется с неизвестной женщиной, в том числе на одной из них он держит ее в прибое, а на другой крупным планом они смыкаются губами.

Недавно освобожденный уголовник недавно продемонстрировал в социальных сетях свою новую подтянутую фигуру после того, как похудел до 190 фунтов после того, как весил 318 фунтов до своего тюремного заключения.

Плохой знак: семья Навы была убеждена, что Архипченко жалеет свои деньги после того, как она отменила поездку в США, когда он отказался купить ей сумочку за 10 000 долларов в социальных сетях после того, как он похудел до 190 фунтов после того, как весил 318 фунтов до его тюремного заключения

Не так уж часто пара на TLC 90-дневный жених делает это после того, как связала себя узами брака.Но дуэт Анфиса и Хорхе Нава, кажется, является исключением, несмотря на то, что в прошлом году они расстались на короткое время.

Этот контент импортирован из Instagram. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

Этот контент импортирован из {embed-name}. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

Они расстались после того, как Хорхе выдвинул обвинения в адрес Анфисы, когда он, как сообщается, намекнул, что его жена работала в фильмах для взрослых, веб-камерах или секс-индустрии.Позже он признался, что распространял эту ложь об Анфисе, чтобы «навредить ее имиджу». Вскоре после этого Анфиса ушла от него.

Этот контент импортирован из Instagram. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

Теперь Анфиса, кажется, рассказывает в Instagram об уроках, которые она извлекла из своего брака с Хорхе. Недавно она опубликовала сольную фотографию с подписью, предлагающей советы по отношениям, которые, кажется, связаны с ее личным опытом:

«В ​​горе и воде», «Если любишь, прости все»… Я слышу эти слова ОЧЕНЬ часто, и если в одних случаях они применимы, то в других их абсолютно нет и не должно быть. Я часто получаю сообщения от девушек и женщин, которые говорят, что моя сильная личность вдохновляет их, и то, как я преодолеваю трудности, помогает им делать то же самое в жизни».

Она продолжает:

поощрение девушек и женщин, у которых проблемы в отношениях и которые думают, что с ними обращаются неправильно. Вам нужно полюбить себя.Всегда ставьте себя на первое место. Не соглашайтесь на меньшее, чем, по вашему мнению, вы заслуживаете. Лучше быть одной, чем с кем попало. И, наконец, ни один мужчина не заслуживает твоей боли и слез. У тебя есть только одно «ты», так что живи своей жизнью на полную катушку и наслаждайся ею».

Спустя несколько месяцев они, похоже, идут на поправку, и Анфиса кажется намного счастливее со своим мужчиной, о чем свидетельствует еще один недавний пост в Instagram. с подписью: «Счастливая жена, счастливая жизнь.❤️»

Этот контент импортирован из Instagram. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.

Во время недавнего эпизода Жених на 90 дней: долго и счастливо после Анфиса и Хорхе решили возродить свой роман, вместе пойдя на урок танцев сальсы. Анфиса также выразила желание начать терапию для пар, чтобы решить их проблемы.

90 Day Fiancé: Happily Ever After выходит в эфир на TLC по воскресеньям в 20:00.

Кайла Киган Старший редактор отдела развития редакционного бизнеса Кайла Киган возглавляет стратегии редакционного роста Good Housekeeping в области партнерства, новостей, социальных сетей, брендов, членства и информационных бюллетеней.

Этот контент создается и поддерживается третьей стороной и импортируется на эту страницу, чтобы помочь пользователям указать свои адреса электронной почты. Вы можете найти дополнительную информацию об этом и подобном контенте на сайте piano.io.

Жизнь в изоляции #177: Анфиса Летяго

Когда Коронавирус закрыл нас, клубы и фестивали прекратились, и всех, по сути, загнали внутрь без определенного конца, DJ Times задался вопросом: как наше племя справляется? Как поживают ди-джеи?

Итак, мы разослали нашу «Анкету о коронавирусе» ди-джеям/продюсерам всех музыкальных жанров, чтобы выяснить это.В течение этого периода DJ Times продолжит представлять ответы на вопросы анкеты от талантливых музыкантов со всего мира. Вот наша последняя запись, на этот раз из Италия, техно-таланта сибирского происхождения и проживающего в Неаполе Анфисы Летяго.

Анфиса Летяго, Неаполь, Италия, N:S:DA

Как вы проводили большую часть времени во время пандемии? Определенно, это был трудный год не только для меня, но и для всех художников мира. Лично я постарался превратить это время во что-то важное для меня! У меня была возможность учиться, экспериментировать и производить все, что я хотел.

Изменилось ли что-то со временем? Абсолютно да. Когда я сосредоточился на продюсировании и экспериментах, результатом стал «Listen», EP, созданный вдали от клубов, отличающийся по звучанию от всего, что я создавал до прошлого года. Еще одна очень важная вещь — это рождение моего лейбла N:S:DA в январе. Честно говоря, я очень счастлив и доволен проделанной работой, чувствую себя более наполненным.

Вы потеряли важные концерты или работу, приносящую доход? Да, 2020 год был для меня очень важным годом с точки зрения прямых трансляций.Меня утвердили на множество фестивалей, включая Ultra Resistance в Майами и Абу-Даби, Loveland, Amsterdam Rave и Tomorrowland. У меня также был большой клубный тур по всему миру, на Ибице и во многих других местах. Я был немного шокирован, когда они начали отменять мероприятия по всему миру, но я всегда так занят, и у меня никогда не было свободного времени. Итак, я решил использовать это время в студии как можно больше. Хотя это оказалось намного дольше, чем кто-либо ожидал, я использовал это время, чтобы улучшить свои навыки производства и создать больше новой музыки, которую мне не терпится показать.

Делаете ли вы сейчас что-нибудь, что может или будет приносить доход, связанный с музыкой? Я очень сосредоточен на своем новом лейбле N:S:DA. Мой второй EP, «Nisida», выйдет 9 апреля. Я хотел бы выпустить музыку других исполнителей на N:S:DA, поэтому я думаю об этом и начинаю собирать коллекцию исполнителей, которые я рассматриваю. более интересно на сцене прямо сейчас. Но это не те вещи, которые приносят какой-либо доход взамен того, что дают концерты — это просто моя страсть.

Вы чему-нибудь научились за время простоя? Помимо создания музыки во время изоляции, я посвятил себя изучению кулинарии, уделяя особое внимание южно-итальянской кухне. Я тоже научилась делать домашнюю пиццу! Как вы уже знаете, для нас в Италии еда — это философия: все, начиная от приготовления сырых ингредиентов и заканчивая изысканным приготовлением чего-то красивого, чтобы подать его на тарелке. Я наблюдал за процессом и нахожу его очень полезным.Важно научиться покупать и использовать качественные ингредиенты и выделять время и самоотверженность, необходимые для создания чего-то особенного. Иногда на приготовление самого простого теста уходит несколько дней. Этот процесс можно применить ко многим аспектам жизни, включая музыку.

Помимо двух релизов EP на N:S:DA, какие еще релизы нам следует искать? У меня также есть еще один релиз, выходящий на очень особенном немецком лейбле, которого я не могу дождаться.Извините, но я пока не могу вам сказать, кто это! Мне нравится получать отзывы от фанатов со всего мира, поэтому я очень рад скорому выпуску всех этих новых EP.

Что самое удивительное вы осознали за этот период социального дистанцирования?   Я понял, что не люблю сроки. Мне хочется посвящать себя делу столько, сколько необходимо, не торопясь, наслаждаясь каждым моментом жизненного процесса.

Проводили ли вы прямые трансляции? Видели что-нибудь еще, что вам нравится онлайн? Да, я сам сделал несколько, но меня очень впечатлила креативность некоторых прямых трансляций других брендов и артистов.Кажется, что некоторые люди действительно мыслят нестандартно и делают это в специальных местах и ​​одноразовых площадках.

Есть ли какие-нибудь советы, как оставаться в здравом уме и быть относительно позитивным в этой ситуации?   Уверен, скоро все это станет просто плохим воспоминанием.